Конфлизм

Тимофей сосредоточил взгляд на трубе и в следующее мгновение оказался внутри неё, не успев удивиться метаморфозе. Впрочем, он не особенно-то и удивлялся всем пертурбациям пространства после запуска «мерина». Развёртка шестёрки лишь добавила количество ощущений и мест, куда мог попасть наблюдатель, обладающий хорошим воображением, да увеличивала эффекты воздействия на природу, тонкие, практически не замечаемые ранее чувствительной сферой человека по причине их малости. При анализе ситуации после эксперимента Тимофей нашёл таких тонкостей немало, сейчас же лишь отметил, что «растянутая шестёрка», или иначе – развернувшееся шестое измерение позволило ему «объять необъятное» вопреки сентенции Козьмы Пруткова, то есть находиться сразу во множестве удалённых друг от друга районов космоса.

Он огляделся, сообразив, что его конкретный выбор отсёк все остальные видения и ощущения. Стало намного легче ориентироваться.

Как и в прошлое посещение «потока времени», ему открылось внутреннее пространство тоннеля, похожего на ствол метро, украшенный полукольцами тюбингов и кольцами стяжек. И точно так же проявились в полу тоннеля ледяные окна. Пришла мысль заглянуть в ближайшее.

Идея прогуляться породила снежный поток со стен, сформировавший эллипсоид «жемчужной тележки». Тимофей опустился в неё как в кабину мини-дирижабля и волевым усилием заставил двигаться. Почему это стало возможным, физик задумывался не раз, не приходя к единому решению, но идея работала – непонятная «автоматика тоннеля времени» слушалась человека.

Ближайшее окно «перпендикулярного времени» показало лабораторию в том же состоянии, в каком она находилась после запуска «мерина». Операторы, в том числе и сам Бодров, неподвижно сидели за столами, пялясь на слепые экраны мониторов.

Тимофей хотел было проследовать дальше, однако ему стукнула в голову идея получше. Выбрав ракурс, он спикировал в голову Руны.

Эффект получился впечатляющим!

Не то чтобы женщина сильно испугалась или впала в панику, но поняла происходящее только после повторного оклика:

«Руна, успокойся, это я, Тим!»

Было видно, что она по-прежнему сидит неподвижно, однако мыслить не перестала.

«Тим?! Ты?!»

«Кто же ещё? Но не первый, а второй. Помнишь, я рассказывал, что разговаривал сам с собой? Вот и снова удалось соединить будущее с прошлым. По сути, я сейчас в хроноперпендикуляре. Для меня время в твоей реальности остановилось. Поэтому кот Шрёдингера остаётся ни живым ни мёртвым».

«Не понимаю, какой кот?!»

«Не важно, это шуточное объяснение принципа неопределённости. Я сейчас в тоннеле, не хочешь присоединиться ко мне и прогуляться по другим перпендикулярным временам?»

«А… они?»

«Пока я запутан с вами, весь этот срез времени будет стоять, потому что время в лаборатории течёт под прямым углом к моему. Поэтому мы смело можем путешествовать сколько угодно, ничего не изменится, потому что будем находиться в другом потоке времени».

«Я не против, но не знаю, как мне освободиться».

«Цепляйся за меня».

«Как?!»

«Попробуй мысленно обнять, я обниму тебя и выдерну обоих из твоего потока времени в мой».

«Только без фанатизма».

«Ты о чём?»

Руна прыснула.

«Об объятиях».

Тимофей смутился.

«Я думал о другом».

«Хорошо, я пошутила, давай обниматься».

Тимофей почувствовал волну тепла, прянувшую от Руны. Точнее, тепло в этом ветерке было лишь составной частью пакета чувств, вложенного в мысленные объятия женщины. Сам он сделал то же самое, включив воображение, так азартно, что этого с лихвой хватило на реальные переживания влюблённого физика.

Выдернуть сознание женщины из её собственного тела оказалось проще простого. Стоило ему представить взлёт из лаборатории вверх сквозь «лёд» окна, как Тимофей вывалился в эллипсоид «тележки» с приятной ношей «на руках».

«Ой! – вырвалось у Руны. – Я… падаю!»

«Странно, я не ощущаю невесомости. Никуда мы не падаем».

«А я тут уже была… в смысле – в этом тоннеле».

«Вот он и является основным потоком времени в нашей Вселенной, который мы ощущаем тоннелем благодаря развёртке измерений».

«Ты уверен, что развернулось именно шестое? Ничего дополнительного я не вижу».

«По расчётам, частотный шприц «мерина» должен был нащупать шестую квинтику и раскрыть её как дополненную реальность».

«Какую реальность?»

«Честно говоря, мы с шефом не очень хорошо представляем её геометрию и вообще не уверены, что вскрытие шестёрки имеет геометрический смысл. Её форма вообще может быть не связана с пространством».

«А с чем тогда?»

«Со временем, с разными дополнительными физическими полями, с психическим восприятием».

«Хочешь сказать, что мы стали шизиками?»

«Ещё не стали, хотя я надеюсь, что мы благодаря воле выдержим воздействие неизвестных полей».

«Что за поля? Я знаю только гравитацию».

«Плюс электромагнитное поле, плюс лептонные, плюс недавно открытые пси-поля, это то, что мы знаем и используем. Но могут быть и совершенно неизвестные нам. Некоторые даже предсказаны теорией струн».

«Не слышала об этом».