Конфуций

Когда Конфуций узнал об этом, он добился аудиенции у правителя и буквально зазыпал того вопросами о правлении Шао Хао и ритуале.

Ненавидящий бесчеловечное сам человечен, ибо он мешает противоположному соединиться с ним

Благородный муж, привязанный к домашнему уюту, не достоин зваться таковым

Не тот ли благороден муж, кто не гневается, что он не известен другим?

Если верить биографам Конфуция, Тан рассказал ему много интересных историй о легендарных царях древности и о своей семье.

По его словам, первый царь Поднебесной считал своей эмблемой облака и поэтому титулы своим чиновникам давал по названиям облаков, а его преемники называли своих чиновников именами огня, воды, драконов и птиц.

На один из вопросов правителя Тань Конфуций дал весьма дерзкий, как показалось многим, ответ.

— В одной из книг, — сказал он, — весьма справедливо написано, что, Если Сын Неба не навел порядка в делах правления, то о нем можно расспросить дикарей четырех сторон света…

Потом Конфуций говорил, что имел в виду правителя Чжоу, который не мог эффективно контролировать своих чиновников и утратил все традиции, которые еще были живы в варварских княжествах.

Вряд ли высокому гостю понравился столь неприятное напоминание о варварах, но он сделал вид, что не заметил и радушно распрощался с понравившимся ему молодым человеком.

В связи с этой аудиенцией возникает и вопрос о том, каким чудесным образом простой служащий мог вот так вот, запросто, попасть к правителю целого царства?

Ответ может быть только один: к тому времени Конфуций имел высокого покровителя при дворе, иначе едва ли ему представилась бы возможность побеседовать со столь высоким гостем.

Более того, некоторые биографы мудреца делают вывод о том, что Конфуций уже тогда пользовался достаточным авторитетом для того, чтобы на равных вести ученые беседы с правителем удела и произносить весьма двусмысленные фразу.

Конфуцию удалось еще раз встретиться с правителем Тань на банкете в честь выского гостя.

Дабы показать, какие образованные люди имеются при дворе правителя, Шусунь Чжаоцзы, бывший в то время первым министром Лу, спросил Конфуция о том, почему в царствование древнего императора Шао Хао все чиновники носили птичьи имена.

Тот ответил, что в самом начале правления Шао Хао, а именно этот древний правитель считался предком-основателем княжества Тань, несколько фениксов слетели с небес.

Правитель посчитал это добрым знамением и ввел птичьи названия титулов.

Столь глубокое знание истории произвело на гостя неизгладимое впечателение, и он удостоил Конфуция еще нескольких вопросов.

Впрочем, Конфуция в то время интересовали не только старинные обряды и предания, но и церемониальная музыка и инструменты.

В Древнем Китае музыку называли «благоуханным цветком добродетели» и считали важнейшим средством воспитания. Она всегда была тесно связана с философией и устройством общества.

«Звуки музыки, — писал последователь Конфуция философ Сюнь-Цзы в своем знаменитом сочинении „О музыке“, — глубоко проникают в сознание человека, быстро изменяют его. Когда музыка гармонична и спокойна, в народе царит согласие и благопристойность.

Когда музыка сдержанна и мужественна, в народе царит единство и порядок. Когда народ пребывает в согласии и единстве, армия сильна, стены крепки и враг не смеет подступить к Поднебесной. И весь народ тогда живёт спокойно, доволен своими правителями.

Когда музыка пуста и порочна, народ распущен и ленив, дик и достоен презрения. Когда народ распущен и ленив, возникают беспорядки.

Когда народ дик и достоин презрения, возникают споры. Если же возникают беспорядки и споры, слабеет армия, становятся хрупкими стены, и враг угрожает Поднебесной.

В этом случае народ лишается покоя и недоволен своими правителями. Поэтому, если отбросить этикет и хорошую музыку, возникнут порочные звуки, а вслед за этим и возможность быть покорёнными и опозоренными».

Да, это писал ученик Великого Учителя, но когда читаешь приведенный выше отрывок, создается впечатление, что ты слышишь самого Конфуция.

И, если бы он сам не говорил ничего подобного, он смог бы подписаться под каждым его словом.

В Древнем Китае запрещалось использование безнравственной музыки. Существовали своеобразные рекомендации о характере музыки, благотворно действующей на человека на разных этапах его жизни: для детей полезна весёлая музыка, для юношей — музыка в умеренном темпе, а для людей зрелого возраста — произведения в медленном темпе.

В Китае музыке и пению учили детей непременно весной, а игре на музыкальных инструментах — летом; развитие же умственных способностей происходило зимой.