Читаем Конфуций. История жизни полностью

Брак родителей Конфуция не совсем отвечал нормам ритуала того времени, которые к тому же сильно ограничивали женщин, поэтому жизнь его матери была не самой счастливой. Уже с детства Конфуций разбирался в людях и чувствовал их настроение, в силу чего взрастил в себе осторожный и осмотрительный характер. Будучи чувствительным, он умел правильно реагировать на разных людей. У него вошло в привычку обдумывать все, что с ним случалось. Словом, он взрослел не по годам, и только благодаря дальнейшей закалке не стал черствым и нелюдимым.

Согласно сочинению «Домашние беседы Конфуция», когда Конфуцию исполнилось три года, умер его отец. Из-за общественного давления мать не говорила сыну, где похоронен отец. Тогда же семья переехала из поселения Цзоуи[13] в Цюйфу – столицу царства Лу.

Детство Конфуция прошло без игрушек. Единственной забавой стала игра в обряд жертвоприношения предкам: он расставлял на маленьком подносе небольшие чашки, имитируя подношения.

Культура и нравы царства Лу в детские годы Конфуция

Когда Конфуцию было восемь лет (544 г. до н. э.), в царство Лу с миссией приехал уский принц Цзи-чжа, отказавшийся от престола[14].

Царство Лу было тем местом, где лучше всего сохранилось культурное наследие, а именно чжоуская музыка. Именно ее и довелось услышать Цзи-чжа [4, с. 28]. Все песни по большей части дошли до нас в сборнике «Ши цзин» («Книга песен»).

Цзи-чжа был человеком обширных знаний и обладал тонким художественным вкусом. Услышав песни «Чжоу-нань» и «Шао-нань»[15], он высказал меткое и глубокое суждение: «Прекрасно! [Эти песни] времен начала основания [государства], когда еще не все [сложилось], но [все люди] были старательными и не роптали» [4, с. 28]. Когда спели песни царства Чжэн[16] Цзи-чжа сказал: «Они слишком уж утончены и нежны, народ не стерпит их, разве [это не говорит о] преждевременной гибели [Чжэн][17]». Ему пришлись по душе песни царства Ци[18]: «Прекрасно! [Музыка] широкая и пышная. Это нравы великого [царства] и образец для владений на берегу Восточного моря». Когда исполнили песни царства Бинь, Цзи-чжа сказал: «Как прекрасно и как необъятно! [В музыке выражена] радость, но не распутство». Про песни царства Цинь он сказал, что они «построены на мелодиях дома Ся», а в песнях царств Вэй и Тан, по его мнению, отразились «скромность и легкость [исполнения]» и «завещанные нравы рода Тао-тана». Песни царства Гуй ускому принцу не понравились, но будучи отличным дипломатом, он не высказал резкой критики. Он также восхитился дворцовой музыкой – «Малыми» и «Большими одами».

В царстве Лу Цзи-чжа не только услышал музыку, но и увидел танцы предшествующих эпох. По преданию ему очень понравился танец Шао-ху[19], исполняемый преимущественно под флейту, которым восхищался и сам Конфуций. Когда закончили исполнять все танцы, он сказал: «[Я] заканчиваю смотреть, а если есть и другие музыка [и танцы], я не осмеливаюсь больше их слушать и смотреть» [4, с. 28–30].

Цзи-чжа стал первым вошедшим в анналы истории литературным критиком «Ши цзина». Его критика носила системный характер.

Когда Цзи-чжа приезжал в царство Лу, Конфуций был очень мал, и эта встреча не оказала никакого влияния на будущего мыслителя. Однако повзрослев, Конфуций восхищался своим предшественником. В своей поэтической критике он прибегал к словам Цзи-чжа, сказанным о песнях царства Бинь: «[В музыке выражена] радость, но не распутство». Уже в поздние годы, систематизируя песни «Ши цзина», Конфуций, несомненно, по-прежнему был воодушевлен таким почтением к музыке. И конечно, этому способствовало то обстоятельство, что работал он в царстве Лу.

Царство Лу было маленьким, но с богатым культурным достоянием. Не только уский Цзи-чжа приезжал в Лу. Согласно тексту «Цзо чжуань» («2-й год правления Чжао-гуна») спустя три года (в 540 г. до н. э.) посол Хань Сюань-цзы из царства Цзинь прибыл в Лу, чтобы лично ознакомиться с сохранившимися там книгами – философским сочинением Ицзин («Книга перемен») и историческим трудом Чуньцю («Весны и осени»). Вдруг осознав, он произнес: «Чжоуские ритуалы в полной мере сохранились в царстве Лу. И лишь сейчас я узнал о нравственности Чжоу-гуна и понял причины, почему возвысилась династия Чжоу».

Такова была культурная обстановка в царстве Лу, где родился и рос Конфуций.

Через тернии к звездам

Конфуций постепенно взрослел.

Благодаря жизни, проведенной в бедности, а также унаследованному от отца хорошему телосложению, Конфуций был силен и полон здоровья, а потому смог легко перенести все невзгоды.

Конфуций был целеустремленным юношей. Он говорил о себе, что уже в пятнадцать лет он устремился к изучению разных знаний и умений [2, с. 40].

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода
Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

Читатель не найдет в «ностальгических Воспоминаниях» Бориса Григорьева сногсшибательных истории, экзотических приключении или смертельных схваток под знаком плаща и кинжала. И все же автору этой книги, несомненно, удалось, основываясь на собственном Оперативном опыте и на опыте коллег, дать максимально объективную картину жизни сотрудника советской разведки 60–90-х годов XX века.Путешествуя «с черного хода» по скандинавским странам, устраивая в пути привалы, чтобы поразмышлять над проблемами Службы внешней разведки, вдумчивый читатель, добравшись вслед за автором до родных берегов, по достоинству оценит и книгу, и такую непростую жизнь бойца невидимого фронта.

Борис Николаевич Григорьев

Детективы / Биографии и Мемуары / Шпионские детективы / Документальное