Конго

— Конечно, — согласился Мунро. — Но зачем расстраивать его раньше времени? Однако главное в другом: что этот прыжок значит для нас?

— По меньшей мере сорок часов. Это опасно, но зато дает нам реальный шанс. Мы еще поборемся с консорциумом.

— Вот вы сами и ответили на свой вопрос, — подытожил Мунро. — А теперь давайте помолчим и отдохнем.

ДЕНЬ ПЯТЫЙ: МОРУТИ, 17 ИЮНЯ 1979

ГЛАВА 1. ЗАИР

На шестом часу полета от Равамагены ландшафт изменился. Миновав Гому, небольшой городок возле заирской границы, самолет с востока приближался к конголезским лесам. Эллиот как зачарованный не мог оторваться от иллюминатора.

Тусклое утреннее солнце осветило редкие полупрозрачные облачка тумана, клочьями ваты повисшие над сплошным зеленым пологом леса. Изредка самолет пролетал над темной рекой, замысловато петляющей между деревьями, или над красной стрелой дороги, глубоким ущельем прорезавшей джунгли. Но большей частью, куда ни кинь взгляд, повсюду виднелись только плотные кроны деревьев — девственный тропический лес простирался во все стороны до самого горизонта.

Этот ландшафт утомлял и в то же время пугал; человек инстинктивно боялся встретиться с тем, что Стэнли называл „равнодушной необъятностью природы“. Сидя в удобном кресле самолета и ощущая комфорт кондиционированной атмосферы пассажирского салона, невозможно было не признать, что по сравнению с этим безбрежным творением природы самые большие города, как и любые другие творения рук человеческих, кажутся просто карликами. В тропическом лесу целый готический собор может укрыться в тени необъятной кроны каждого дерева, вознесенной к небесам на двести футов. А ведь этот лес протянулся на запад почти на две тысячи миль, и лишь Атлантический океан, омывающий западное побережье Заира, останавливает это мрачное царство деревьев-великанов.

Эллиот предполагал, что и Эми как-то по-особому прореагирует на свою первую встречу с тропическим лесом, своим родным домом. Горилла пристально смотрела в иллюминатор и наконец прожестикулировала: „Здесь джунгли“, но сделала это совершенно спокойно, как если бы называла раскрашенные карточки или предметы, разбросанные на полу ее домика в Сан-Франциско. Она узнала джунгли, правильно назвала то, что видела, но, очевидно, не ощущала никакой связи между собой и этим бескрайним лесом.

— Эми нравятся джунгли? — спросил Эллиот гориллу.

„Джунгли здесь, — жестами ответила Эми. — Джунгли есть“.

Эллиот несколько раз повторил вопрос, настойчиво пытаясь прощупать эмоции Эми, — он был почти уверен, что она должна почувствовать необычность происходящего.

— Эми нравятся джунгли?

„Джунгли здесь. Джунгли есть. Джунгли место здесь Эми видеть джунгли здесь“.

Эллиот изменил тактику:

— Эми живет джунгли здесь?

„Нет“, — равнодушно ответила Эми.

— Где Эми живет?

„Эми жить дом Эми“.

Очевидно, она имела в виду ее домик в Сан-Франциско.

Расстегнув пристежной ремень и подперев подбородок ладонью, Эми рассеянно поглядывала в иллюминатор, а потом жестами сказала: „Эми хочет сигарету“.

Она увидела Мунро с сигарой в зубах.

— Попозже, Эми, — ответил Эллиот.

* * *

В семь утра „Фоккер“ пролетел над блестящими металлическими крышами поселка Масиси, где добывали оловянную и танталовую руду. Мунро, Кахега и другие носильщики отправились в хвостовую часть самолета и, оживленно болтая на суахили, занялись подготовкой снаряжения экспедиции к разгрузке.

Проводив носильщиков глазами, Эми прожестикулировала: „Они беспокоятся“.

— О чем беспокоятся, Эми?

„Они беспокоятся люди беспокоятся они беспокоить проблемы“.

Через несколько минут Эллиот тоже заглянул в хвостовую часть „Фоккера“.

Стоя по колено в огромной куче соломы, Мунро заталкивал снаряжение в длинные сигарообразные миткалевые мешки, потом плотно забивал все пустоты соломой.

— Что это такое? — Эллиот показал на мешки.

— Эти штуки называются контейнерами Кросслина, — объяснил Мунро. Очень надежная штука.

— Ни разу не приходилось видеть, чтобы приборы упаковывали подобным образом, — заметил Эллиот, внимательно наблюдая за работой носильщиков. Мне кажется, они укладывают наше имущество даже слишком старательно.

— Так и задумано, — согласился Мунро и направился в кабину пилота.

Эми жестами показала: „Человек волосатый нос лгать Питер“.

„Человеком-волосатый-нос“ она называла усатого Мунро. Эллиот не обратил внимания на слова гориллы и повернулся к Кахеге:

— Сколько еще до аэропорта?

Кахега поднял голову:

— Какого аэропорта?

— Того, что в Мукенко.

Кахега помедлил с ответом, а потом хихикнул:

— Два часа.

Он добавил что-то еще на суахили, и все его братья тоже засмеялись.

— Что здесь смешного? — не понял Эллиот.

— Ох, доктор. — Кахега хлопнул Эллиота по плечу. — Ну и юморист же вы!