Конго Реквием

– Заткнитесь, пока я действительно не вышел из себя! – неожиданно заорал он. – Единственное, что и впрямь удивительно в этой истории, – это почему я не разбил вам череп, прямо здесь и сейчас, как крабий панцирь на камне.

Психиатру достало сил улыбнуться.

– Вы этого не сделаете, – выдавил он. – В этом вся разница между таким человеком, как вы, и Фарабо. Самоконтроль, который я пытаюсь создать путем…

Эрван с отвращением выпустил его и отошел на несколько шагов, чтобы больше не слышать.

– В моменты прояснения, – не сдавался Ласей, – Фарабо часто говорил о вашем отце. По его словам, из него получился бы исключительный нганга.

Эрван замер: под дождем и кронами сосен он не ожидал такого удара ниже пояса.

– Он рассказывал мне о Лучезарном Городе, – продолжил психиатр, – и об апрельской ночи, когда Грегуар Морван присоединился к нему в сопредельном мире. Он что-то говорил о молодой женщине и о свастике, которую ваш отец вырезал на…

– Закройте вашу паршивую пасть!

Он занес кулак, остановившись в момент, когда в небе раздался удар грома, раскативший эхо на всю округу.

– Будь я вами, – невозмутимо заключил Ласей, – я бы не слишком беспокоился о Фарабо.

– Почему?

– Вам кажется, что вы его ищете, но это он идет по вашему следу. И нападет через несколько часов.

127

Проехав Пемполь и свернув в направлении мыса Аркуэст, Эрван мчался на полной скорости по береговой линии, спрашивая себя, куда подевалось море. На Лазурном Берегу невозможно не заметить близость Средиземного моря. А здесь невозможно разглядеть Ла-Манш, пока не упрешься в него носом. Зеленеющие поля, через которые он проезжал, могли находиться что в Лимузене, что в Эльзасе.

Он не хотел думать о расследовании – слишком много информации, слишком много безумия. На данный момент его занимало одно: он опаздывает на похороны. Уже два часа, а он даже не знает расписания катеров на Бреа.

Как и предполагалось, море объявилось всего в нескольких метрах от Аркуэста. Всего один поворот – и сразу по полной программе: слева аспидные волны, насколько хватает глаз, справа острая, как лезвие, гранитная скала. Небо затянуто, накрапывает дождь: все без перемен, мой капитан. Однако одна деталь выбивалась из привычного пейзажа: пристань, по трем сторонам которой разместились бар с табачной лавкой, гостиница и сувенирный киоск, была заполонена фургонами жандармерии и полицейскими машинами. Казалось, местные пинкертоны ждут катера или, скорее, врага общества номер один, который должен на этом катере прибыть.

Эрван оставил свою машину на верхней парковке и мелкими шажками спустился к песчаному берегу с сумкой на плече. Что еще стряслось? Откуда столько мундиров на горизонте? При более близком рассмотрении его удивление возросло: всей этой компанией руководил Паскаль Виар himself. Дальше и гадать было нечего: этот почетный караул здесь по его душу. Парижский префект решил, что погребение закончилось и Эрван вот-вот вернется на континент.

– Это ради меня ты здесь? – прокричал он Виару.

По его взгляду он понял, что предположение оказалось верным.

– Я боялся тебя пропустить, – ответил полицейский, скрывая удивление.

– Чего тебе здесь надо?

– Данной мне властью официально сообщаю тебе, что ты находишься под арестом с… – он бросил взгляд на часы, – четырнадцати часов сорока минут. Ты можешь предупредить кого-то одного из близких согласно статье 63-2. Ты также можешь связаться с адвокатом…

В своей стеганой китайской куртке, тибетской шапочке и холщовых штанах с боковыми карманами, Виар производил впечатление университетского профессора, о чем-то беседующего на ступеньках родного заведения. Эрван понимал, зачем тот нагнал столько народа: чтобы придать немного веса грандиозной сцене задержания.

– На каком основании?

– А вот тут, – протянул Виар, подходя ближе, – у меня просто залежи. С чего бы начать? Твой милый визит ко мне домой? Или в рабочий кабинет? Побои и раны, нанесенные офицеру полиции? Твой спецназовский бросок в прачечную «Доманж»? Незаконный допрос Патрика Бенабдаллы? После возвращения из Африки ты сложа руки не сидел, это уж точно.

Единственная хорошая новость: ни слова об утреннем посещении Жана-Луи Ласея.

– Все, что я сделал, – возразил Эрван самым серьезным тоном, – было сделано в рамках расследования убийства пятого члена моей группы и…

– Побереги слюну для допроса. А пока что отдай мне свой значок и пушку. И уж будь так любезен – не сопротивляйся и не разыгрывай тут героя, которому строят козни в его одиноком крестовом походе.

Эрван отстегнул кобуру от пояса, достал свою карточку и отдал все жандармам. Бесполезно ссылаться на территориальную юрисдикцию: Виар всегда обеспечивал себе прикрытие.

– И ты пустился в путь только ради меня?

– Морван в наручниках – ради такого стоит сделать крюк.

По его приказу двое копов в штатском подошли ближе. Вдали показался катер, сине-белый – в точности цветов квебекского флага.

– Погоди. А тебе не интересно, почему я здесь?

– Я и так знаю: ты только что похоронил своего старика.

– Нет, я как раз туда и направляюсь. Погребение в четыре.