Коньяк Наполеон

Русский... Он был наполовину еврей, его мама родилась в конце то-го века в Минске или Пинске. Я улыбнулся, вспомнив, как Фройд и Юнг изучали русский характер в Париже и Женеве на евреях-эмигран-тах. И обнаружили в русском характере самоубийственные тенденции. Ничего не имея против евреев, считая их нацией талантливой и энергичной, все же не могу согласиться с тождественностью еврейско-го и русского Характеров. Вот и он, он не понимает, пусть подсозна-тельно, но очень по-ближневосточному он приписывает мне - лю-бовнику и другу женщины, власть, присущую в восточной семье патриарху-отцу. Он мне на нее жалуется и верит, что я в силах ей ука-зать, приказать и направить к нему. Еще один шаг в этом направлении - и мы начнем обсуждать, какой бакшиш он мне заплатит за женщину. Сколько овец, верблюдов, сколько браслетов из серебра и зо-лота... Ха...

- Сколько тебе нужно денег, чтобы нанять новую квартиру?

Он совсем с ума сошел. Он готов совершать передвижения других писателей по Парижу ради этой женщины. Такие вещи не называются любовью, они называются obsession*.

* Одержимость (англ.).

-Но я не хочу менять квартиру. Моя studio мне нравится. Мне удобно в Марэ, я только начал привыкать к виду из окна, к камину, к старым авионам на старых фотографиях.

- Ты мне обещал, русский. Мы оба писатели.

-Нет, я не стану менять квартиру. Я сменю замок.

Он засмеялся.

- Да, проще сменить замок.

- Послушайте, Давид, я хочу вас предостеречь...

- Я знаю, она очень опасна. Я знаю... - он улыбался восторженной улыбкой старого дурака, попавшегося на удочку молоденькой бляди, и с тех пор уверенного, что на крючок его поймала сама Вирджин Мэри. Улыбкой одного из тех нескольких ершей, которых, по-кошачьи соб-равшись, выдернула из пруда Нормандии прошлым летом нами обоими усиленно упоминаемая особа. Его поколение раболепно относится к женщинам. Сексисты. Мое поколение их не замечает.

- Я хочу Вас предостеречь, что Светлана - эгоистическое сущест-во, способное не только взять и не отдать Ваши любимые книги или позвонить от Вас по телефону в необычайно отдаленные страны мира, но и существо, способное разгрызть, прожевать и проглотить очень объемистый кошелек в рекордно короткие сроки. Помните об этом, Давид. "Светоносная", как вы ее называете...

- Пребывание в Соединенных Штатах не прошло для тебя даром, бедняга, он покачал головой и посмотрел на меня с жалостью. - Ты заразился непристойным материализмом.

- Вы сами жаловались мне, что "Светоносная" так и не вернула ваши любимые книги и наговорила по вашему телефону с отдален-ными странами на астрономическую сумму франков.

- Ну, я был тогда немножко зол, потому что она исчезла и не показывалась. Мне кажется, она просто не знает разницы между своим и чужим, она уверена, что все принадлежит ей, весь мир. Разве можно винить ее за это, мой молодой коллега?

Молодой коллега подумал, что если бы старый коллега знал в каких выражениях "Светоносная" описывала его молодому коллеге, он, может быть, получил бы сердечный удар. "Скучный старик" - было са-мым легким. "Мудак" наиболее употребимым. "Давно хуй не стоит, а туда же лезет..." убийственным для мужской репутации человека, прошедшего через три войны и шестерых жен. Выслушивая приговор "Светоносной", молодой коллега даже чувствовал что-то вроде чувства мужской солидарности со старым коллегой. Потому что пронесутся

двадцать с небольшим лет, и кто знает, может быть, и о нем какая-нибудь экзотической национальности "Светоносная" скажет с пренеб-режительной усмешкой "Давно хуй не стоит, а все туда же..." За что, су-ка? Мало мы вас ублажали, старались?.. Даже хуй среднего мужчины, рабочего муравья успевает много поработать за жизнь, а уж члены лю-бопытных писателей, лезущих даже в войны, очевидно, трудятся еще более усердно... С другой стороны, неизвестно, может быть Давид никогда не отличался высокой производительностью хуя... Однако же сексуальная жизнь у иных мужчин не останавливается и после семидесяти... Молодой коллега вспомнил тренера по боксу, бывшего поэта-имажиниста, друга Есенина, жившего с ним в одной квартире в Москве у Красных ворот. На того, 74, по утрам жаловалась жена, 38, что "кобель" не дает ей спать, пристает, ебаться хочет...

- Вот и она.

Губы старого писателя расползлись растерянными половинками, и он вскочил, одергивая белый пиджак-френч с накладными карма-нами - изделие Пьера Кардена. Шея напряглась в петле футляра всеми жилами, кадык, как поршень учебного автомобильного мотора в автошколе, совершил несколько судорожных движений, ноги и туфли поспешно выдвинулись из-под стола, и обладатель их уже стоял на опилках и поддельных мраморных плитах пола, почему-то рас-шаркиваясь. Самец, завидевший самку.