Конъюгаты: Три

Между ними не было заключено брачного контракта, как то было в его первом браке. Потому вопросы наследования и так далее, даже в случае многодетности Далилы висели, как говорится, в воздухе. С Аичи было не так. Айнар считался его старшим сыном от Аракелы и имел все права прямого наследника. Далила не копалась, но в ту пору Агний был не столь богат, по крайней мере, об этом мало чего было известно. Но сейчас его доходы росли не только в настоящем, но и в будущем. Хрисанф, будучи в живых, мог отказать этим сыновьям и вообще отказаться от родства с ними, но существование Арания, разумеется, не позволяло ему хоть капельку бесчинства. Аичи, в буквальном смысле, тряслись над любыми пунктами семейных ценностей. И хотя неудачный союз распался, Агний был внесён в их родовую книгу, как один из ближайших родственников, отец драгоценных близнецов, и например, если что, являлся первым донором и т. п. И то был вовсе не пустяк, так как Аичи издревле принадлежали к династии военных, защиты и охраны, следовательно за каждой кровиночкой там стояла целая полка документов в архиве, страхующая все вехи их жизни.

Возвращаясь, Хрисанф не требовал от неё подписания договора, потому что сама их встреча с самого начала ткалась так, как будто где-то там всё уже было предопределено. И он, также с самого первого взгляда, понял, что это именно она, записанная за ним без никаких жалких земных бумажек.

Далила, конечно, не так торчала оттого, что её от него дети не столь защищены в глазах закона, но потом успокаивалась тем, что если они пойдут в отца, то с голоду не помрут.

Но у Агния в память были вколочены несколько постулатов, когда-либо оброненных ею, нарушение которых он почел за неприемлемость, и всегда старался блюсти эти её маленькие требования. Она ни на чём таком не настаивала, кое-что и не помнила наверное, но он принял то, как важное для неё, раз единожды хоть проронила.

Так, он знал, что она не любит оставаться одна при всей своей оставьте-меня-в-покое-дебилы-гребаные. Это был очень тонкий момент, поскольку он мог её просто раздражать излишним присутствием, но, всё-таки, Хрисанф редко когда мог уйти из дома, не получив её благословения, пусть в выражении "убирайся". Она могла бы и вовсе не любить его ни единой минуты, если бы он проявлял обычное для многих равнодушие.

Поэтому и сегодня, пускай у него были срочные дела, он прогуливался по саду с супругой как ни в чём не бывало. Как будто только что они прибыли на море, в первый отпускной день.

— Ух ты, это рододендрон, что мы привезли из леса весной со Стефаном!

Правда, этот кустарник вместо фуксиевых цветов расцвёл нежно-розовыми и голубыми цветками, и не в начале лета, а в июле. Никто не мог понять, почему, но Далила была озабочена вовсе другим. Она просто спряталась за густыми зарослями от посторонних глаз.

— Я видела.

— Что?

— Дай сюда руку.

Агний схватил её ладони и притянул к себе.

— Дару.

— Нет. Это не так делается.

— Что? О чём ты говоришь?

Он совсем не спешил. Рядом с ней и крошечный муравьишко был интересен, самый маленький завиток пушистого облака был полон очарования.

— Я видела в городе. Это сейчас модно.

Она взяла его за руку.

— Вот так. И идём. Корпус смотрит вперёд. Не прижимайся ко мне всем телом. Спокойно. Спина ровная, грудь дышит. Только голову чуток поверни ко мне. И я к тебе.

С тех пор, как Далила была публично "опозорена" в институте, Хрисанф проявил нешуточное упрямство. Он прямо заявил, что больше не намерен играть её родственника или чужака какого-нибудь. И как бы она ни просила, чуть ли ни каждому встречному-поперечному желал сообщить, что это его женщина. Ей пришлось очень долго привыкать к аналогичному положению. Теперь нередко чета отправлялась в какие-нибудь места народного гуляния по вечерам, и ей запрещалось идти за ним, как обычно, гуськом, да и впереди него ходить Далиле категорически не нравилось (он бы пошёл для разнообразия). И тут выходило смешновато. Агний, несмотря на все свои аристократические изучения, шёл с женой, рот до ушей хоть завязочки пришей, в обнимку, ну натурально как какой-нибудь дембель на районе, или тот же чувак с квартала. Обычно он боялся, что её продует, накидывал кусок своей куртки, или всю куртку, обхватывал её сначала одной рукой, потом двумя, а далее вовсе норовил понести на руках. Это было так неловко! Но Хрисанф более и слышать не желал ни о каких социальных ролках. Просто упёрся как баран.

— Ха! Что за школота! Господи, так нелепо. Мы же взрослые.

— Ничего ты не смыслишь!

Далила обиделась и с силой отбросила его пятерню от себя.

Агний хотел обнять её, но она оттолкнула его.

— ЛуЛу!

Ответа нет.

— Ну, Риру!

Ответа нет.

Кирсанов завидел вдали возле рощицы ив Стефана, который собирал там особую тонкую траву для кур. Хрисанф поманил стинки и вручил ему камеру.

— Сними нас.