Конъюгаты: Три

Здесь был старый древний "домик триссе" и Далила карабкалась по узкой тропинке вверх, цепляясь летним (сухим) платьем за колючки и ветки, и чуть не теряя купальные тапки.

Когда она взошла на площадку, где когда-то собирала землянику, сзади сильно прошумели кусты. Агний взбежал на горку наперерез, чтобы догнать её. Он отчалил от базы вслед за ними: Калита видел, но не сообщил Кирсановой, поскольку лицо той к тому времени совсем прокисло.

Что лезть на рожон. Сами разберутся.

Хрисанф замер в пяти шагах от неё, так как она могла посчитать оскорблением, если он сейчас к ней притронется.

— Далила…

Хоть на момент они были наедине, вдали от людской массы, она вполне логично подумала (по-взрослому), что разборки там, где отдыхают, как-то недопустимы. Как бы она ни была недовольна, было бы глупо заявлять, что между ними всё кончено, когда у них уже столько детей и вообще почти целая жизнь.

— Мне пора.

— Ну Далила.

— Не беспокойся, я поеду с Калитой.

— Знаю.

Она всё это время не оборачивалась к нему, только слегка повернула голову в сторону. Теперь же возобновила свой путь, ухватившись за ствол берёзы, чтобы подняться на ещё одну ступень возвышенности.

Вот же незадача. Можно было бы и потерпеть до дома. Или на Мунди сходить. Я что, нарочно задержалась, чтобы он меня нагнал? Ты стала слишком зависимой от него.

Тут она не успела завершить свою мысль, потому что он не удержался, видя, как она неумело соскальзывает и того и гляди упадёт и пронесётся мимо него кубарем, подхватил в воздухе, не зная, подтолкнуть её, чтобы взобралась выше, или притянуть к себе, прекратив её устремления.

Она, ожидаемо, но не ожидавшая, что он осмелится подступить к ней после случившегося, попыталась вывернуться из его рук, отступилась и они оба упали в мягкую лесную впадину, откуда тянуло запахом каких-то душистых ягод.

Он бы не позволил этому произойти, но в последнюю минуту подумал, что если продолжит держать её, она решит, что он заставляет её идти на контакт силой. Поэтому только смягчил падение, оказавшись под ней и прикрыв телом, чтобы не поцарапалась о хвоинки и прочую ветошь.

Немного помолчали. Потом она поднялась и отряхнула приставшие к волосам и одежде листья и кусочки коры.

— Я пойду.

Агний присел и его достигла досада.

Как так. Я с самого утра мечтал провести этот день с ней. И сам же всё, самым невозможным способом, испортил.

— Чего ты от меня хочешь?!

Осекся. Поймал себя, что оправдывается.

Она всё видела. А он ведёт себя так, как будто хочет свалить вину на неё.

Далила тоже это поняла, хоть бы частично, внутри. Но снаружи, разумеется, возмутилась.

Ты поступаешь совсем как типичный человек-человечек. Держишь удар непричастностью, как будто ничего такого не произошло, из-за чего буря в стакане.

— Я??!!!

Она хотела выкрикнуть в сердцах: "Мне от тебя ничего не нужно!"

Но в реальности начала говорить то, что не то чтобы хотела. Скорее, повела себя, также, как и он: дипломатично и зрело.

— Я бы хотела, чтобы мой законный супруг был более ответственным и не нарушал священную клятву, которую мы дали друг другу в день нашей свадьбы перед лицом свидетелей.

— Сама грудь вывалила. Зачем ты выбрала именно этот открытый купальник? В ДК столько выбора!

— Это не ДК! Я его со школы ношу! Ты совсем меня не знаешь! И я тебе уже говорила насчёт претензий!

— Я не обязан знать о тебе всё!

Он чувствовал себя очень мерзким, потому что, по его мнению, из его рта шмякалась одна ложь: лишь бы отвести от себя её гнев и собственную виновность.

— Ты и не знаешь! Ты хочешь знать только то, что тебе по нраву! (понеслась).

Калита подождал немножко в машине, затем сообразил, что чете не до него.

Поймает такси, а я — оревуар.

— Думаешь, я в восторге оттого, что ты так себя подаёшь?!

— Как?! Как подаю?! Я тебе не придворная дама! Как хочу, так и хожу!

— Молодец! Врёшь по писаному. Видел, как ты стала такой добренькой с тем официантом! Прям сама мягкость и добродетель! И не стыдно тебе! Он же моложе тебя лет на двадцать!

— Ты уже начал бредить! Как по-твоему я должна буду разговаривать с людьми?!

— Как со мной сейчас! На повышенных тонах и с ненавистью!

— Ешь какашку! (як. — сааххын сиэ).

— Вот-вот! В этом вся ты! Ведьма!

— Я ухожу!

— Спешишь по пути подцепить кого-нибудь, пока меня нет!

— Пошёл! Тебе надо к психиатру!

— Кажется, да! Ведь это ты сводишь меня с ума!

— Хватит, выезжать на мне! Наш досуг изгадил ты! И ты это превосходно знаешь!

— Тебе, значит, можно! Тебе можно всё! Можно флиртовать с любым студентом! Можно нагибаться перед любым похотливым отродьем, демонстрируя свой зад и бюст, делая вид, что не понимаешь, что тут происходит! Строить из себя ничего не мыслящую дурочку, хлопать глазками, как раненый оленёнок! Дескать, вот какая я! При мне, при живом муже! Милфа! (прозвучало почти, как "Мымра!").

Далила посмотрела на него с укором и не без надменности.

— Агний, знаешь? Это не та дорожка. Это не значит быть человеком, или стать им. Уподобляясь мне, или ещё кому другому, ты не делаешь себе чести.

Хрисанф был слишком заведён, чтобы приостановиться.