Коньки и Камни

Прежде чем я успел ответить, он ушел, оставив меня с пульсирующей болью в лице и растущим чувством тревоги. Что он имел в виду? Что происходит?

Я бросилсь к компьютеру, сердце колотилось от нахлынувшего ужаса. Когда экран засветился и я увидел видео — меня и Минку, выставленных на всеобщее обозрение, — реальность ситуации обрушилась на меня.

Это сделала моя мать, я был уверен в этом. Должно быть, она использовала Селесту, чтобы залезть в мой телефон, заставить меня играть, втянуть меня обратно в ту жизнь, которой я пыталась избежать.

Чувство вины и осознание случившегося обрушились на меня, как физический удар. Это была моя вина. Мои действия, мои решения привели к этому. Я играл в опасную игру, и теперь Минка расплачивалась за это. Это видео было не просто вторжением в частную жизнь, это было предательством, нарушением, к которому я неосознанно причастен.

Я сидел, уставившись на экран, и груз содеянного давил на меня. Я должен был как-то это исправить. Я не мог допустить, чтобы Минка страдала из-за меня. Необходимость все исправить, взять на себя ответственность за тот хаос, который я устроил, поглотила меня, и я не успокоился бы, пока не придумал, как это сделать.

Мне нужен был телефон, и как можно скорее.

К счастью, у меня были сбережения, и я на автобусе добрался до ближайшего магазина.

Как только все было готово, я сразу же набрал номер Ричарда Мэтерса. Телефон зазвонил, и когда он ответил, я не стал терять времени.

"Я сделаю все, что нужно", — сказал я твердым голосом. "Но я хочу, чтобы Минка была под защитой".

Наступила пауза, прежде чем Ричард заговорил. "Для этого уже слишком поздно". Я не знаю, что за игру ты затеяла, Кеннеди, но из-за отчаяния твоей матери состоится заседание совета директоров, на котором будет обсуждаться будущее Минки в команде. Все вы, Кеннеди, одинаковы. Жалкие, гоняющиеся за временными максимумами и выходящие за грань, когда все идет не по вашему сценарию. Я вообще не понимаю, зачем мы тебя задрафтовали. Мне плевать на твою статистику. Мой отец рискнул, подписав твоего отца в тот первый раз, и он просрал предоставленный ему шанс, потому что ему нужно было накуриться. Твой отец заслужил то, что получил, и ты тоже. Как и моя шлюха-племянница".

"Не надо", — предупредил я.

"Чего не надо?" потребовал Ричард. "Не притворяйся, будто она тебе небезразлична. Это ты записал видео. Я сам их видел. Это был твой телефон, который был у твоей матери, не так ли?"

"Откуда ты знаешь…"

"Я устал от этого разговора", — уныло сказал Ричард. "Может, мы и не можем разорвать ваш контракт, но я точно могу попросить Совет отстранить ее. Так что, действительно, я должен поблагодарить вас. Похоже, вы, Кеннеди, на что-то годитесь".

Прежде чем я успел ответить, он повесил трубку.

Пока я сидел, не выпуская телефон из рук, слова Ричарда эхом отдавались в моем сознании. Он был прав. Груз вины и отвращения к себе был непомерным. Я не мог позволить своим ошибкам разрушить жизнь Минки, ее мечты. Я должен был найти способ защитить ее, даже если для этого придется пожертвовать собственными интересами, собственным будущим.

Но как?

Стук в дверь прервал мои размышления. Разочарованный и не в настроении с кем-то разбираться, я распахнул дверь, готовый отбросить того, кто оказался по ту сторону.

Но это была не кто-нибудь, а Минка.

Она стояла там, в ее глазах была ярость, которая только подчеркивала ее красоту. Светлые волосы обрамляли ее лицо, словно нимб, а глаза пылали гневом и болью. Она была воплощением силы и уязвимости, парадокс, который всегда притягивал меня к ней.

Не говоря ни слова, Минка втолкнула меня обратно в комнату. "Ты все испортил", — обвинила она, ее голос дрожал от гнева. "Почему? Почему ты это сделала?"

Я с трудом подбирала слова. "Я не хотел, чтобы это вышло наружу", — сказал я, но это прозвучало слабо даже для меня самого.

Ее неверие было ощутимым. Она толкнула меня, уперлась руками в грудь, требуя ответов, которых у меня не было. "Почему?" — повторила она, ее голос срывался.

"Я хотел погубить тебя, потому что твой дед погубил моего отца", — признался я с горьким привкусом. "А ты получила все, что хотела, не пошевелив и пальцем, в то время как мне пришлось пожертвовать всем, чтобы позаботиться о своей семье".

"Я тут ни при чем", — ответила Минка, в ее голосе звучали боль и растерянность.

Да, я знала это. Но мне было все равно.

Я мог только пожать плечами.

"И это все? Это все, что ты можешь сказать?" Ее голос повысился от разочарования.

Я посмотрел на нее, в моих глазах ясно читались раскаяние и конфликт. "Мне жаль, что то, что произошло, выплыло наружу. Ты не заслуживаешь ничего подобного". Я сделал паузу, собираясь с мыслями. "Но я отказываюсь извиняться за то, что произошло между нами. Не за это".