Конкиста по-русски

— Официально, с регистрацией, передайте пергамент ротмистру Кюстеру. Он начинал службу криптографом, а немецкий его родной язык. Если ключ верен, Кюстер даст текст через полчаса. Это все?

— Нет. Прошу вас обсудить со мной возможность использовать поручика Седьмой конвойной команды Збигнева Войтинского, ныне подследственного по уголовному делу Ширинова, на предмет розыска и опознания Гюль Падишаха. Предполагается, что Гюль Падишах и Ибрагим-эфенди — одно и то же лицо. Войтинский уверен, что его жену Ядвигу Полонскую задушил Ибрагим-эфенди.

— Кто ещё может опознать Гюль Падишаха?

— Гюль Падишаха, как и Ибрагима-эфенди, видели десятки людей, но их всех собьёт с толку маскарад. Гюль Падишах — мастер перевоплощения. Опознать оборотня в любом обличье смогут только двое: мой доверенный человек чайханщик Алихан и поручик Войтинский. Теперь все.

— Вы решительный человек, Владимир Георгиевич. В нашем деле это качество является реверсом аверса — интеллекта. Хорошо, я подумаю. Выпустить из камеры Войтинского в качестве торпеды на Гюль Падишаха — дело нехитрое. Но Войтинский просто убьёт Британца, и делу конец! Я видел Войтинского, присутствовал на допросе, который вёл следователь из Ташкента. Скажу сразу: меня Войтинский заинтересовал именно в этом плане. Если вы мне скажете, как можно обуздать эту польскую торпеду, набитую до ушей лиддитом, мы будем думать дальше.

— Есть и шоры, есть и шпоры! У Войтинского в Вильно больная мама и четыре сестры без средств к существованию.

— Браво Дзебоев! Я в вас не ошибся. Не дай бог попасть в число ваших врагов! Расписывайте план операции, шифруйте и фельдъегерем ко мне. Аллюр «Три креста» — сверхсрочно! Звоните по телефону. Мой позывной для вас… Ну, пусть будет «Маскарад». До свидания, удачи нам всем. У нас через пятнадцать минут поезд.

Глава 5

Совещание у Дзебоева. Ключ на замочной дужке. Боевая тревога. Допросы и расспросы. Похитители блокированы. Ультиматум.

28 октября 1911 года.

Новоиспечённый ротмистр Отдельного корпуса жандармов Александр Георгиевич Кудашев-младший — заместитель начальника Особого отдела и помощник адъютанта Командующего войсками Закаспийской области столкнулся с ротмистром Кюстером на крыльце парадного подъезда резиденции Начальника. Обменявшись воинским приветствием, офицеры крепко пожали друг другу руки.

— Ого! Давно так со мною никто не здоровался! — сделал комплимент Кудашеву ротмистр Кюстер. — Как насчёт французской борьбы? Нет? Английского бокса? Тоже нет? Приходите к нам в управление. У нас прекрасный гимнастический зал. Буду рад пообщаться с вами во внеслужебной обстановке.

— Спасибо, Иоганн Иоганнович. В свою очередь разрешите пригласить вас на ужин по-домашнему, «обмыть», как у нас говорят, погоны ротмистра. Сегодня в семь вечера в доме полковника Баранова на улице Андижанской. Его племянница — моя невеста. Своего дома для приёма гостей пока не имею. Приходите, будем ждать!

Барону фон Кюстеру приглашение понравилось. На секунду прищурился:

— Минуточку, минуточку! Значит так… Елена Сергеевна Найдёнова — сестра милосердия! Дочь покойного Найдёнова, Красноводского исправника! Так? Отлично, это девушка из нашего круга, она будет вам хорошей женой. Желаю счастья. Спасибо за приглашение, обязательно приду.

— «Не стая воронов слеталась»… — вместо приветствия процитировал Пушкина подошедший Дзебоев. На его шинели — погоны полковника. Три звезды подполковника полиции уступили место чистым серебряным полям с двумя просветами. «Будь здоров тот, кто понимает», — как поговаривают в таких случаях в определённых кругах!

— Если вы, господа ротмистры, ко мне, то прошу, освободите крыльцо! Дежурная служба нервничает. Минуту назад я на своём тарантасе обогнал автомобиль Шостака, он уже на подходе.

Проходя через парадный вход и, козырнув дежурному поручику, коротко проронил: «Чаю»!

В повестку дня совещания, созванного Дзебоевым, пришлось внести изменения: ротмистр Кюстер так сиял всем своим видом, что не обратить внимания на его состояние не было возможности.

— Прошу вас, Иоганн Иоганнович! Неужели взломали замочек?!

— Да, господа! Маленькая, но победа, — Кюстер открыл кожаную папку с окованным серебром нижним уголочком с гравировкой: «Господину поручику И.Кюстеру в День Ангела от товарищей по оружию!». Достал из папки и разложил на столе лист пергамента с лотосом и тайнописью и несколько исписанных листов бумаги.