Конкистадор

Адмирал распорядился устранить все неисправности на «Нинье», а также из обломков разрушенных кораблей построить еще одну каравеллу, которой дал имя «Санта Крус». Он хотел вернуться в Испанию вместе с Агуадо, опасаясь содержания его отчета, который будет представлен двору. Необходимо было защищаться, используя все свое воображение и красноречие, рассказывая в очередной раз о близости земель Великого Хана, которые им так и не удалось пока увидеть, но которые, без сомнения, были уже близко. Самой большой проблемой было то, что Колумб не мог привезти никаких доказательств азиатского богатства кроме нескольких золотых украшений, полученных у касиков, бесчисленных чешуек, которыми покрывали рыбьи кости, и тонких золотых пластинок, которые индейцы носили в носу и ушах.

Однако пока шло восстановление двух кораблей, к счастью для адмирала были обнаружены самые богатые рудники на Эспаньоле.

Фернандо Куэвас знал историю этого открытия, не менее увлекательную, чем любой придуманный роман. У Фернандо был близкий друг, молодой арагонец по имени Мигель Диас, с которым они вместе служили на карраке под командованием дона Алонсо де Охеды. Он был одним из пехотинцев, сражавшихся под командованием Бартоломео Колумба. Арагонец любил поучаствовать в спорах и потасовках, а потому Куэвас стал избегать частого общения с ним и, как человек женатый, предпочитал спокойную жизнь. Однажды вечером Мигель Диас подрался с группой испанцев, тяжело ранив одного из них, и вместе с пятерыми своими друзьями, также причастными к этому, сбежал из Ла-Изабеллы. Они бродили по острову, пока не наткнулись на одну индейскую деревушку на южном побережье, неподалеку от устья реки Озама, в том месте, где впоследствии вырастет город Санто-Доминго.

Правила этими землями предводительница, которая спустя некоторое время влюбилась в Диаса и пригласила его открыто жить с ней, разделив с ним свою власть над племенем. Однако вскоре молодой арагонец затосковал по родному языку и своим соотечественникам, а потому, с одной стороны, мечтал вернуться в колонию, но с другой – опасался наказания, которому его подвергнут за совершенное преступление. Чтобы воспрепятствовать его уходу и пробудить интерес испанца к южной части острова, влюбленная индианка рассказала Диасу о богатых шахтах, расположенных неподалеку.

После того как юноша убедился в существовании золота и оценил плодородие этих земель, красоту реки и безопасность естественной гавани в ее устье, он вернулся в Ла-Изабеллу, расположенную в пятидесяти лигах оттуда. В поселении он узнал, что его противник оправился от ран, и, воодушевленный этим, предстал перед Колумбом с рассказом о своих открытиях.

Все это адмирал воспринял как волю провидения, позволяющего ему оправдаться по возвращении в Испанию. Отряд испанцев с Бартоломео Колумбом во главе и с Диасом в качестве проводника пересек остров в поисках той маленькой территории, которой правила страстная предводительница. Они нашли гораздо больше золота, чем в любой другой части Гаити, включая знаменитую провинцию Сибао. Все ручьи и речушки были полны золотого песка. По пути испанцы осмотрели разрытые галереи и истолковали это как признак того, что шахты разрабатывались и раньше. Кроме того, климат этой местности был более благоприятным для основания города, чем постоянная влажность Ла-Изабеллы, провоцирующая лихорадку.

Мигель Диас был прощен и стал любимцем Колумбов. По прошествии некоторого времени Куэвас будет знать его как коменданта крепости Санто-Доминго, когда дон Бартоломео Колумб построит этот город; Диас женится на своей индейской предводительнице, окрещенной под именем Каталина, и они нарожают кучу детей.

Как только Колумб услышал рассказ своего брата и понял, что в рудниках полно древних разработок, его бредовые географические идеи снова воскресли, обретя новую точку опоры. Стало быть, он вовсе не ошибался, утверждая, что этот остров, названный им Эспаньола, на самом деле был древним Офиром[11].

– Брат, – говорил Колумб, – я уверен, что мы обнаружили копи, где добывали золото для царя Соломона, чтобы построить Иерусалимский Храм. Его корабли проходили через Персидский залив мимо Тапробаны[12] и достигали этого острова, находящегося прямо напротив Азии, то есть мыса, который местные называют Куба.

Поскольку обе каравеллы уже были готовы к отплытию, Колумб поспешил погрузиться на корабль. Адмирал старался не пересекаться с Хуаном де Агуадо, который вел себя надменно по отношению к нему. Отправились они в путь на разных кораблях. Кроме того, Колумб должен был вывезти всех недовольных колонистов, изъявивших желание уехать.

В Ла-Изабелле останется лишь пятьсот белых людей. Двести двадцать вернутся в Испанию. Остальные, несколько сот человек, погибнут в течение нескольких месяцев.

Адмирал передал бразды правления островом дону Бартоломео, пожаловав ему титул «аделантадо»[13], и наказал, что в случае его смерти наследником титула должен стать другой его брат – дон Диего.