Конкистадор поневоле

В детстве... Будто сейчас очень взрослая, с внезапно проснувшимся юмором подумал Семен, а вслух сказал:

- А если я тебе скажу, что это миры, подобные нашему, это сильно нарушит твои душевный покой и картину мироздания?

Девушка внезапно рассмеялась. Поймала изумленный взгляд Семена и, немного успокоившись, объяснила:

- Скажи ты это отцу Иннокентию - и он бы тебя своим крестом так благословил... Седьмицу бы ходил, за стенку держась.

- Да уж, суровый у вас батюшка, - ухмыльнулся Семен, вспомнив распятие на груди священника. Весило оно, наверное, килограмма полтора, литое, бронзовое... Черная, сиречь бериллиевая бронза, как пояснил разбирающийся в таких делах Александр. Здесь такую делать не умеют, секрет давно утрачен, а стало быть, это наследие очень далеких времен. И цепь соответствующая. Раскрутив его хорошенько, и впрямь можно благословить. Насмерть.

- Да нет, он добрый. Просто он мне сам рассказывал об иных мирах. Но сказал, чтобы я не болтала - лишнее знание может пагубно действовать на умы простых мирян. И тебя бы за болтовню приложил, не за мысли.

- Та-ак, - Семен разом насторожился. - И откуда же он это знает?

- А он в Германии бывал, в Англии, у франков... Да много где. Когда Борис Федорович, да будет земля ему пухом, людей учиться отправлял, с ними слуги ехали, батюшка опять же... Они не вернулись, там остаться захотели, а отец Иннокентий сказал, что жить и умирать надо на Родине. Ну и вернулся. А тут как раз Смута.

Возникшую паузу Семен использовал для того, чтобы собрать в кучу разбегающиеся подобно тараканам мысли. Вот те раз! Он-то, наивный, всегда считал, что молодых дворян учиться за границу начал Петр Первый отправлять, а оказывается, он тут новатором не был, на сто с лишним лет раньше нашлось, кому расстараться. Только вот эксперимент провалился, наверное, потому о нем и не любят упоминать. Ой-ей-ей, как интересно. Хотя и бесполезно.

- Матрена! - раздалось снизу. - Матрена! Куда спряталась, девка вредная? Ужо я до тебя доберусь!

- Ой, батюшка...

Глаза у нее были такие испуганные, что никакой художник не изобразит. Семен мысленно улыбнулся, но сделал суровое лицо:

- Ты что же, сюда не спросясь пришла?

- Нет...

- Ладно, беги, - можно было бы еще поломать комедию, но, честно говоря, не хотелось. Воспитательного момента и так в избытке. - Беги-беги, я не скажу, что ты здесь была.

- Спасибо, - девушка вдруг быстро поцеловала его в заросшую щетиной щеку и, прежде чем Семен успел отреагировать, шустро ретировалась. Ушла. А он остался размышлять о странностях бытия и смотреть на звезды.

Новый штурм поляки рискнули устроить только спустя три дня. Очевидно, после того как перевели дух, напрягли мозги и поняли, что сидеть в лесу (посад их всех попросту не вмещал) и делать вид, что держат город в осаде, занятие неблагодарное. Однако на сей раз воевали они вяло, без огонька. Как и в прошлый штурм сначала постреляли из пушек, но практически не целясь. Знали, что ничего не смогут сделать - и все равно стреляли. Пять залпов... У Семена создалось впечатление, что они не столько воюют, сколько отрабатывают некую повинность.

Еще больше это впечатление укрепилось, когда начался собственно штурм. Нет, пехота наступала вроде бы ничуть не хуже, чем в прошлый раз. Гремели барабаны, четко, как на параде, шли мушкетеры, но как только первая очередь из РПК заставила рухнуть парочку наименее удачливых, остальные так же четко развернулись и отошли. Штурмовые же группы подобраться к стенам даже не пытались. В общем, фарс, да и только.

Народ встретил такое поведение врага ожидаемо восторженно. Оно и неудивительно, отступают - значит, боятся, а там и до разгрома недалеко. Но воевода, присутствовавший здесь же, на стене, почему-то помрачнел и, жестом подозвав к себе нескольких доверенных людей, принялся вполголоса давать им распоряжения. Семен удивленно тронул за рукав стоящего рядом лейтенанта:

- Чего это он?

- Подозревает, что ляхи, - это слово лейтенант выдал на автопилоте, он вообще все чаще в речи заменял нормальные слова старинными аналогами, - могут подкоп начать делать. Одни будут вот так бегать туда-сюда, внимание наше отвлекать, а в это время другие копать начнут. Может даже, уже начали.

В последующие дни Семен убедился, что средневековая фортификация - искусство куда более сложное, чем он думал. Даже такая примитивная, как эта. Ну да, в свое время Семен, побывав в нескольких познавательных турпоездках, видел крепости куда более серьезные, с рациональным углом наклона стен, позволяющим отражать ядра, развитой системой фортов и прочими атрибутами. Здесь все было проще - вертикальные стены, в которых эффективность обеспечивалась их толщиной и прочностью материала, скромные размеры и несколько подземных ходов... Но когда он спустился в подвалы, куда не лазил с момента своего появления в городе, и прошелся по их галереям, то понял, что, оказывается, многого не знал.