Конкистадор

Перед началом работы я внимательно просмотрел личные дела всех подчиненных мне альдеян, начав, естественно, с рекомендованной мне в помощницы Элгии. Младший йоллм оказалась молодой вдовой двадцати трех лет от роду – ее муж погиб в бою вместе со всем экипажем диверсионного рейдера через месяц после свадьбы. Еще до попадания остатков конвоя в Солнечную систему. Вышла замуж девушка за красавца-пилота в двадцать два года, по рекомендации клана, отметку «патриот клана» в ее личном деле я сам видел, как и фото покойного мужа. Детей завести они не успели. Вот и думай теперь, что означает для меня предложение Нейки обращаться к Элгии «если припрет». Клан официально посоветовал своей патриотке завести со мной отношения с перспективой свадебки? Тогда почему я не извещен об этом факте должным образом? Или уже извещен? Или тут что-то еще? В любом случае идти на поводу у Нейки и набрасываться на подсунутых мне в любовницы помощниц я не собираюсь. Не хватало мне еще драть подчиненных в буквальном смысле этого слова.

Так или иначе, я понял один факт. Созданную моими усилиями АОР альдеяне восприняли не как новое государство, а как новый клан, который теперь объединил их всех. И меня вместе с ними, вот какая штука. Психологически они все были к этому готовы – конвой изначально на четыре пятых состоял из молодежи, которой предстояло создавать где-то в космосе новую колонию. Объединение упрощал тот факт, что все альдеяне, попавшие в разбитый конвой происходили из великого дома «Верм». О чем я мог бы и сам догадаться по схожести их третьих, клановых имен – Нейкария Верт, Иттор Лерт, Элгия Рейм.

Сама Элгия Корн Рейм чем-то была неуловимо похожа на Нейку. Я бы даже мог подумать, что они сестры, если бы не знал точно из ее личного дела, что это не так. Такая же, как у Нейкарии ладная фигурка, снежно-белая кожа, большие синие глаза, небольшой носик. Вот только цвет волос не золотистый, а радикально черный. И, надо сказать, мы с ней неплохо поладили. Специалистом она оказалась дельным – я объяснил ей, кого собираюсь принимать на работу, а кого – ни в коем случае. Эффективные менеджеры нам на Марсе не нужны. Совсем. Честолюбивые карьеристы тоже. Нужны надежные, основательные и ответственные люди, без гнили. Выслушал от помощницы несколько разумных замечаний и вдвоем мы быстро составили предварительные фильтры для отсева кандидатов и набросали объявление о приеме. Как человек и работник Элгия мне понравилась – симпатичная, мыслит ясно, умеет объяснять и слушать. Отношения между нами я постарался установить как чисто рабочие, хотя пару «странных» взглядов в свою спину успел перехватить. Однако за три дня, пока монтировали последнее оборудование, мы вроде бы успели сработаться. А потом наш координационный центр начал принимать первых кандидатов в марсианские вахтовики.

* * *

Альдеяне вылечили Василия Макаровича в два счета. Танкист, конечно, надеялся на чудо, но вот так вот сразу получить его не ожидал. А зря…

Как только он поставил свою подпись и отпечаток пальца под договором найма, а затем подтвердил свое согласие работать на АОР в камеру, вызванный Элгией молодой альдеянин в просторном комбинезоне салатового цвета с непонятными буквенными символами и надписью по-русски «медслужба» на спине и груди, провел его в цокольный этаж особняка, в раздевалку со шкафчиками – ячейками. Попросил раздеться до трусов, потом поводил вокруг танкиста каким-то сканером, пообещав вскоре «напечатать одежду». Вышел ненадолго, затем вернулся, протянув пакет со светло-голубым комбинезоном на странных «липучках», которые склеивались как намагниченные и то ли мягкими башмаками, то ли толстыми носками с подошвой. Принял документы и личные вещи на хранение, и повел Василия дальше, в уставленный оборудованием белый зал, залитый светом бестеневых ламп.

Потом танкист долго лежал внутри закрытой капсулы какого-то устройства, вроде томографа. Парень ушел, и Василием занялась молодая девушка в таком же салатовом комбинезоне медика. Она, поглядывая на странный голографический дисплей, развернувшийся прямо в воздухе перед ее лицом, задала танкисту несколько вопросов, сделала серию уколов, ловко пользуясь каким-то аппаратом – инъектором, почти безболезненно прокалывавшим кожу на шее и сгибе локтя, а затем, велев раздеться и лечь на выдвижную лежанку, определила бывшего капитана в новый прибор. Устройство плотно обхватило все тело танкиста до груди, оставив руки, плечи и голову свободными и начало, судя по ощущениям, то ли массаж, то ли сеанс иглоукалывания.

Когда процедура закончилась, Василий понял, что он уже совсем «никакой». Ничего не болело, но и сил не было совершенно. Хотелось пить, голова казалась набитой какой-то вязкой кашей, простейшие мысли путались, но страха не было – наоборот, ему было хорошо и спокойно как никогда. Почему-то все время хотелось улыбаться и тянуло в сон.

«Обкололи наркотой с нейролептиками, сволочи», – пробежала в голове вялая мысль, но ни к чему не привела – сил и воли к сопротивлению в таком «овощном» состоянии не было ни малейших.