Конкистадор

На пару с ведомым штурмовиком мы первым делом образцово-показательно растерзали один из дискообразных звездолетов, прикрывавших строй вражеской эскадры. Тот отгородился от нашей атаки работой своих гауссовок, разбросав перед нами рой летящих с большой скоростью металлических шариков, рассчитывая, что мы сменим курс. Для любого аппарата, столкновение в космосе с летящей со скоростью в несколько десятков километров в секунду болванкой было бы фатальным. Но не для защищенного силовым полем «Кистеня», способного выдержать даже одиночное попадание «ракеты-иглы». Мы пролетели сквозь вражеские снаряды, потеряв несколько процентов мощности силового поля, а потом, приблизившись к креону по космическим меркам почти вплотную, открыли огонь из своих гауссовок. Только вот стреляли они не металлическими болванками, а капсулами с антиматерией. И силового поля у врага не имелось. Поэтому и результат был более впечатляющий – диск вражеского корабля закрыла серия ярких вспышек, а когда они погасли, от вражеской машины остался лишь изуродованный оплавленный остов. Затем последовала коррекция курса и атака на второй диск. Тот было попытался уклониться, но не сильно преуспел, получив свою порцию антиматерии. Так что следовавшая за нами вторая пара штурмовиков без проблем преодолела вражеский конвой и начала расстреливать тушу ближайшего транспорта.

А дальше одно действие потянулось за другим, подчиняясь логике боя. Выбор цели, атака, обстрел, маневр, уклонение, добивание… Когда в бой вступила «Лань», мы с Нейкарией заканчивали со вторым транспортом, растрачивая последние заряды с антиматерией. Бой пока шел с явным преимуществом альдеян, но бравый наскок наших штурмовиков уже выдохся. Враг отвечал лазерами, болванками от гауссовок и ракетами с ядерной и термоядерной начинкой. Впрочем, ракет у него было не так много, и мы их ухитрялись сбивать. А единственная ракета, которую мы пропустили на дальних подступах, фатального вреда нам не нанесла. Ядерный взрыв в глубоком космосе не так страшен как на Земле, поражающих факторов у него в вакууме маловато. Особенно для защищенных броней и силовым полем машин, летящих с огромной скоростью. Тут нужно прямое или почти прямое попадание, да вот только его добиться не так уж просто. Впрочем, у креонов почти получилось, подрыв произошел совсем близко, так что силовое поле нашего «Кистеня» держалось еле-еле.

Впрочем, основная работа была сделана. Вскоре заработали тяжелые комплексы ПКО «Лани» и враг переключился на наш флагман. «Шершень» старался не рисковать и действовал издалека, но его ракет хватило, чтобы уничтожить один из дисков и один транспорт. Два транспорта было на счету нашего с Нейкой штурмовика и машины нашего ведомого, еще два уничтожила вторая пара «Кистеней». Из двенадцати основных вражеских кораблей осталось семь, а преимущество альдеян стало совершенно наглядным. У них было все: подавляющая огневая мощь благодаря массовому применению антиматерии, силовая защита, продвинутые бортовые интеллекты и, главное, боевой опыт. В этом случае количественное превосходство противника не играло большой роли. Тем более что звездолеты креонов не были вооружены до зубов – против нас применяли лишь гауссовки, ракеты и несколько одноразовых рентгеновских лазеров, с накачкой от ядерного взрыва. Похоже, это действительно были носители десанта, а не боевые корабли.

Остатки ракет нашего «Кистеня» ушли на противодействие вражеским ракетным атакам – мы защищали «Лань», пока она переносила свой огонь с одного вражеского транспорта на другой. Капсулы с антиматерией давно закончились, а лазеры для ближнего боя использовать так и не пришлось – исчерпав основной боеприпас, все штурмовики получили команду вернуться на борт. Когда мы заходили на посадку, я запросил хронометраж боя и поневоле ужаснулся – казавшаяся не столь уж и длинной схватка продолжалась почти пять часов. Для пилота, подключенного к машине это очень много, сегодня мне и Нейкарии лучше за виртуальный штурвал не садиться. Шесть – семь часов подключения к нейросети могут быть фатальными даже для подготовленной нервной системы, а ведь мы не только летали, но и вели бой.

Впрочем, вражеских кораблей осталось лишь пять, из них два порядком разбиты. У Лани заметны повреждения обшивки, но насколько я мог «видеть» своими сенсорами – ничего страшного, просто «прижгло» броню близкими ядерными подрывами, пусть и ослабленными силовым полем. В исходе боя сомневаться не приходилось.