Конкистадор

Дальше было…необычно, страшно, и, пожалуй, здорово! Даже не знаю с чем и сравнить. Представьте себе, что вы едете в машине на пассажирском сиденье, и вдруг вы сами становитесь машиной. Буквально так, ощущая ее продолжением своего тела. Чувствуете ветер, бьющий в лобовое стекло, осязаете трение шин об асфальт и ощущаете, как стук своего сердца работу мотора. Так и я – был научным сотрудником Лехой Сергеевым, а стал штурмовиком «кистень». Только все оказалось еще сложнее. Взамен обычных, человеческих органов чувств, я теперь использовал те каналы взаимодействия с миром, которыми владела боевая машина. Их, кстати, было больше чем данные с рождения базовые пять, так что я скорее приобрел, чем потерял.

Мир изменился, став другим. Я стал летящей над Землей материальной точкой, машиной, купающейся в свете солнца и звезд. Я теперь точно знал, где находятся корабли альдеян, буквально ощущал их присутствие, хотя и не видел. Но зачем мне было их видеть глазами, если всю информацию мне доносили квантовый радар, масс-детектор, автоматические каналы обмена информацией «свой-свой» и засветки на приемниках блайн-поля, которое излучали мои же эмиттеры? Информации о союзниках было даже больше, чем давало зрение, она оказалась гораздо полнее. То же самое касалось и врага. Я его наблюдал активными и пассивными средствами обнаружения так же ясно, как различает вражеские мундиры бегущий по полю в рукопашную атаку боец, выгадывающий, в чье пузо он сейчас загонит свой штык. Креоны сближались, не прячась и не тратя зря время – они были настроены покончить с нами быстро и радикально.

В то же время, полного растворения личности в новом «теле» космолета не произошло. Я знал, что я Леха Сергеев и что я физически нахожусь в недрах корабля. Память никуда не делась, сознание тоже, вот только с органами чувств творилась самая настоящая катавасия – слишком странно накладывались человеческие каналы восприятия информации на то, что мне транслировал в мозг бортовой интеллект. Нейку, кстати, я тоже чувствовал – но уже не как человека, а как один из управляющих механизмов нового «себя-штурмовика». Пилотесса тоже вошла в боевой режим, и поговорить с ней было невозможно. А вот молниеносно обменяться информацией как два компьютера в сети – вполне. Но это не было разговором или чтением мыслей – что-то другое, чему и названия сходу не подберешь.

Но долго рефлексировать над своим новым состоянием мне не пришлось. Потому что единое с машиной «я-мы» вступило в бой, и стало не до этого. Кроме того, с самим восприятием времени начались непонятки – я теперь им оперировал как компьютер и физически перестал отличать минуты от секунд, время стало лишь математической переменной в расчетах траекторий, мощности, скорости и десятках других параметров. А уж размышлять на отвлечённые темы я и вовсе не мог – не было на то ресурсов мозга, все оказалось вовлечено в дело. Хотя нет – не совсем так. Какая-то абстрактная часть сознания оставалась над схваткой, контролируя ее ход и принимая решения. Наверное, та тонкая субстанция, которую философы и богословы называют душой или свободной волей.

Все три звездолета Креонов без особых затей летели прямо на перехват транспорта, образуя правильный треугольник. Два «шокера» впереди, за ними «палач». Соединенный с бортовым интеллектом «я-штурмовик» знал, что «палач» несет на борту как минимум шесть тяжелых торпед и свою главную фишку – «деструктор». Прямоходящие полутораметровые ящеры с планеты Креон знали толк в извращениях, в том числе и научных. Физику во всех ее ипостасях они изучали всерьез и даже работали над единой теорией Вселенной, которая описывала бы ее как единое целое материи и энергии не только во времени и пространстве, но и во всех существующих измерениях одновременно. Теория «Всего Сущего», призванная сделать Креонов хозяевами «Сущего» у них пока так и не сложилась, но кое-каких недоступных пока человечеству успехов в нише прикладных разработок они достигли. Во всяком случае, именно такая информация хранилась в памяти «кистеня». Вблизи «палач» мог натворить дел – превратить силовые поля альдеянских звездолетов в кванты света, изменить энергетику атомных связей в броне кораблей, сделав из нее желе или развеять космической пылью, превратить материю в плазму… Но за все надо платить: для нанесения столь сокрушительного удара требовалось время, энергия и сравнительно небольшое расстояние до цели.