Конкистадоры

Ацтеки яростно оборонялись на первой террасе и в бесчисленных переходах. Атакующих испанцев настигали стрелы и дротики, тяжелые камни и горящие бревна, которые скатывались вниз, насмерть поражая закованных в латы конкистадоров.

Хотя испанцы и несли большие потери, все же они, под прикрытием мушкетного огня, оттеснили ацтеков на верхнюю террасу. То была просторная, выложенная плоскими каменными плитами площадка с жертвенным камнем и двумя святилищами.

Наверху столпилось несколько сот ацтекских воинов. Отступление или бегство для них были невозможны. Началась беспощадная резня, на которую с ужасом взирал весь город. Каждый старался продать свою жизнь подороже. Многие ацтеки, как свидетельствует Саагун, видя, что испанцы убивают пленных, сами бросались с высокой террасы вниз и разбивались о мостовую. Большинство же сражалось с невиданной отвагой и погибло под шпагами испанцев. Случалось, что ацтекский воин, сцепившийся в смертельной схватке с врагом, увлекал его в пропасть.

Такая участь чуть не постигла и самого Кортеса. Двое ацтекских воинов, жертвуя собой, пытались погубить вождя ненавистных чужестранцев. Они устремились к Кортесу, сделав вид, что хотят просить пощады, но, оказавшись рядом, вцепились в него И потащили к краю площадки, не имевшей ограждения. Повиснув на Кортесе, они старались броситься вниз вместе с ним. Однако сильный и ловкий Кортес успел столкнуть одного из воинов и спасся. Этот случай описан историками Эррерой и Торкемадой. Но сам Кортес, как ни странно, о нем не упоминает.

Ацтекские воины пытаются сбросить Кортеса с террасы пирамиды (со старинного рисунка).

В ожесточенной битве, продолжавшейся три часа, пали все защитники храма – около пятисот человек, не считая двух или трех жрецов, захваченных испанцами в плен. Но и испанцы потеряли сорок пять человек убитыми, а те, кто остался в живых, почти все были ранены.

Ацтеки в ужасе взирали на победителей, которые с дикими криками вытащили из святилища изваяние бога войны Уицилопочтли и сбросили его с лестницы а затем подожгли святилище. Столб пламени взвился над городом. Ужасное знамение! Кровавый бог войны не смог защитить ни себя, ни народ ацтеков!

Ночью, под покровом темноты, воины Кортеса подожгли еще около трехсот домов в окрестностях испанского лагеря.

В надежде, что захват храма и ужасный ночной пожар сломят сопротивление ацтеков, Кортес пригласил их военачальников на переговоры. Когда те во главе с Куитлауаком и Куаутемоком собрались у крепостных стен дворца, Кортес со своей переводчицей Мариной поднялся на возвышение и обратился к ацтекам с речью. Он сказал, что боги их повержены в прах, алтари разрушены, дома сожжены и войска разбиты. Испанцы готовы прекратить эту страшную бойню, если ацтеки сложат оружие, иначе он, Кортес, сотрет город с лица земли и не оставит ни одной живой души – некому будет даже оплакивать столицу.

Однако капитан-генерал просчитался: ему не удалось запугать ацтеков. В ответ на речь Кортеса ацтекские вожди предложили ему посмотреть на улицы города, которые запружены неисчислимыми полчищами воинов. Вожди сказали, что будут сражаться не на жизнь, а на смерть, и даже если за каждого убитого белого придется погибнуть тысяче ацтеков, все равно чужеземцам живыми отсюда не уйти: мосты разобраны, дороги заграждены. Осажденные погибнут от голода, жажды и болезней, и их останется так мало, что такой ничтожной жертвой навряд ли удастся умилостивить разгневанных богов, жаждущих мести.

Не успела Марина перевести этот ответ, как в испанцев полетели стрелы и дротики, – свидетельство того, что ацтеки не бросают слов на ветер.

Положение испанцев было незавидным: запасы продовольствия подходили к концу и изнуренные тяжелыми боями воины, по словам Эрреры, получали в день лишь по маленькой кукурузной лепешке. Не хватало и воды. Порох тоже был на исходе. Конкистадоры страдали от ран, а еще больше от сознания того, что их ожидает смерть на жертвенном камне.

Снова начались ропот и смута, особенно среди солдат Нарваэса. Они не могли себе простить, что совершили такую глупость: покинули Кубу и прибыли сюда, в эту страну людоедов. Где же обещанное ацтекское золото?1 Выходит, солдат согнали сюда на убой, как стадо баранов… И они требовали, чтобы командир немедленно вывел их из предательской западни.

Однако Кортес, казалось, не терял присутствия духа. Хладнокровно разрабатывал он план быстрейшего отступления самым коротким путем – по тлакопанской (такубской) плотине всего лишь в две мили длиной. А как же мосты? Как перебраться через каналы? Это предстояло еще выяснить: произвести боевую вылазку, восстановить мосты. Для защиты воинов от стрел и копий испанцы соорудили три движущиеся боевые башни – сколоченные из досок и бревен двухэтажные коробы с бойницами со всех сторон.