Конкистадоры. История испанских завоеваний XV-XVI веков

Даже если Кортес знал о Кецалькоатле и догадывался о смятении, овладевшем сознанием Моктесумы, он не мог считать такую полную и абсолютную покорность подлинной. Фраза «это твой дом» до сих пор, как и в те времена, в Испании служит приветствием гостеприимного хозяина. Кортес, должно быть, в этот момент чувствовал необходимость максимальной осторожности и сам находился в состоянии чрезвычайного нервного напряжения. Наконец он добрался до сердца цитадели мешиков, и единственной гарантией удержания города в своих руках могла быть сила испанской армии. Как только Моктесума покинул лагерь, Кортес занялся размещением артиллерии и организацией обороны жилищ. Он наставлял своих солдат помнить Чолулу и быть наблюдательными, бдительными и всегда готовыми к сражению.

Во втором письме императору Кортес не высказывает своих чувств, надежд и планов. Он пишет: «Так провел я шесть дней, хорошо снабжаемый всем необходимым и посещаемый многими властителями». Гомара и Берналь Диас сообщают не больше. И все же происходивший в эти несколько дней дипломатический процесс должен был определить направление будущих событий. Кортес ежедневно встречался с Моктесумой и сумел силой своей личности и поведением укрепить то доминирующее влияние, которое приобрел на короля мешиков еще на расстоянии. Кроме того, ему и его людям необходимо было увидеть и попытаться понять очень многое, по существу новый для себя образ жизни.

Поскольку разместили испанцев во дворце, выходившем тыльной частью к большому теокали Уицилопочтли, и наиважнейшие события в жизни мешиков происходили непосредственно возле них, испанские солдаты как бы занимали в этом театре жизни привилегированные места. Тем не менее они постоянно ходили вооруженными. Многое говорит о воспитанной в них командиром дисциплине тот факт, что не существует записей о каком-либо серьезном инциденте между испанскими солдатами и обитателями города, состоящего из более чем шестидесяти тысяч домов. Близость Большого храма и храма Тескатлипоки служила постоянным предупреждением. Описание самих идолов, лучше всего данное Тапиа, поражает воображение:

«Наверху были две комнаты высотой больше полутора пик, и там стоял главный бог всей этой земли. Он был изготовлен из всевозможных семян, смолотых и замешенных на крови девственных юношей и девушек. Их они убивали, вскрывая грудь и вынимая сердце, и оттуда брали кровь и замешивали на ней семена в массу толще человека и такую же высокую. Во время праздников они украшали эту фигуру такими же золотыми украшениями, какие надевали сами, одеваясь для великих праздников. Они оборачивали фигуру в очень тонкие покрывала, делая из нее тюк, затем с большим количеством церемоний готовили напиток и помещали его вместе с этой фигурой в комнату на вершине башни. Говорят, они также дают отведать этого напитка тому, кого избирают капитан-генералом, когда случается война или что-нибудь очень важное. Они помещают эти вещи между внешней стеной башни и еще одной, внутренней, стеной, не оставляя промежутков, так, чтобы казалось, что там ничего нет.

Снаружи пустотелой стены стояло два идола на больших каменных основаниях высотой в одну меру. Идолы эти были высотой почти в три меры, а обхватом с быка. Они были из полированного гранита, покрытого перламутром, то есть раковинами, в которых растут жемчужины. Поверх этого использовали клей в форме пасты, чтобы покрыть золотыми узорами и фигурками людей, змей, птиц и другими фигурками, выполненными из больших и малых кусочков бирюзы, изумрудов [жадеита] и аметистов, так что весь перламутр оказывался покрыт, кроме маленьких участков, которые оставлялись для того, чтобы создать узор из камней. На этих идолах были надеты толстые золотые змеи, а вместо ожерелий – десять или двенадцать человеческих сердец, сделанных из золота. Вместо лиц у них были золотые маски с зеркальными глазами, а у основания шеи висело еще одно лицо, похожее на человеческую голову без плоти.

Этому идолу прислуживало больше пяти тысяч человек, причем некоторые из них превосходили остальных как рангом, так и платьем. У них был свой верховный жрец, которому они преданно подчинялись и к которому Моктесума, так же как остальные властители, относился с большим почтением. Они бодро поднимались в полночь для жертвоприношения, которое состояло в пускании крови из языка, и рук, и бедер – иногда из одного места, иногда из другого – и смачивании в этой крови соломинок и подношении их перед громадным огнем из древесины дуба. Затем они шли в башню идола, чтобы курить ему благовония».