Конкистадоры. История испанских завоеваний XV-XVI веков

РеЧь шла о гражданской войне, которой так стремился избежать Моктесума. Он призвал шестерых своих наиболее доверенных военных вождей, и вновь печать Уицилопочтли была использована для поддержания владычества испанцев. Вожди немедленно отбыли в Тешкоко. К несчастью для Какамы, его высокомерное поведение создало ему врагов среди собственных его приближенных. Печать была показана нескольким недовольным вождям, и они схватили Какаму и пятерых его военачальников в его собственном дворце, бросили связанными в пирогу и привезли в Мехико. Моктесума поступил с ним так же, как в свое время с Куальпопокой, то есть передал Кортесу, а тот бросил его в темницу, но отпустил его сподвижников. Затем Кортес заставил Моктесуму организовать арест остальных заговорщиков – королей Такубы, Койоакана и Истапалапы. Всех троих заковали в цепи. Наконец, Кортес организовал назначение брата Какамы губернатором Тешкоко. Это был приятный и ни к чему не способный юноша, бежавший ранее в Мехико. Позже он был крещен и принял имя дон Карлос.

Восстановив мир, Кортес занялся консолидацией своих сил. Если он хотел добиться своего утверждения на посту генерал-губернатора Мехико, было совершенно необходимо, чтобы индейцы стали вассалами императора Карла и платили дань. По его настоянию Моктесума созвал совет своих индейских вождей. Несчастный король оказался уже настолько глубоко вовлечен в дела испанцев, что, очевидно, готов был покупать мир любой ценой.

В своей речи, обращенной к собравшимся на совет представителям знати, он напомнил историю Кецалькоатля и заявил, что император Карл и есть тот король, которого они ожидали. «Я отношусь к этому как к установленному факту, и вы должны относиться к этому так же». И он продолжал: «Поскольку предшественники наши поступили нечестно по отношению к своему господину и суверену, давайте же мы поступим честно, и давайте вознесем благодарность нашим богам, ибо событие, которого мы ожидали, происходит при нашей жизни. Я сердечно умоляю вас с этого момента считать сувереном этого великого короля и повиноваться ему, потому что он ваш суверен по праву, а как его представителя вы должны принять этого человека; также все дани и службы, которыми вы до сих пор были обязаны мне, отнесите к нему, ибо я тоже буду платить дань и служить во всем, что он мне прикажет. Поступая так, вы выполните свой долг, как вы и обязаны делать, и более того, поступая так, вы доставите мне великую радость».

Несмотря на плен, несмотря на сожжение Куальпопоки и заключение в темницу Какамы и троих других королей, включая его собственного брата, слово Моктесумы по-прежнему было законом. Кортес так описывает эту сцену: «Все это он сказал им, проливая обильные слезы и испуская сильнейшие вздохи, какие только может испустить человек; и все эти вожди, которые его слышали, также рыдали вместе с ним так сильно, что в течение значительного времени были не в состоянии отвечать. И я заверяю Ваше Священное Величество, что среди испанцев не было ни одного, кто слышал бы все это и не испытывал сильного сочувствия».

Таким образом, Моктесума публично, в присутствии королевского нотариуса и свидетелей, стал вассалом императора Карла, и все его приближенные, и все люди Мехико последовали его примеру. Настало время решить вопрос о дани. Во все золотодобывающие провинции были направлены экспедиции, а к привезенным золотому песку и самородкам, ко всей собранной дани Моктесума добавил содержимое сокровищницы своего отца, сказав: «Когда вы отправите это к нему [к императору], скажите ему в вашем письме, что послано это его верным вассалом Моктесумой». И он добавил, что пошлет еще несколько очень ценных камней: «Это чальчиуите, их нельзя отдавать никому, кроме вашего великого правителя, ибо каждый из них стоит две ноши золота». Он также дал Кортесу двенадцать духовых трубок, «украшенных чрезвычайно прекрасными рисунками совершенных тонов, на которых были фигурки множества разных птиц, животных, цветов и различных предметов, а оба конца окантованы золотом в пядь глубиной, а также и середина, и все очень красиво сработано». К духовым трубкам прилагался кошелек из золотой сетки для шариков, и Моктесума пообещал, что сами шарики, которые он пришлет позже, будут из чистого золота. Он добавил, и звучало это довольно жалко, что он бы хотел отдать императору еще больше, все, чем он владеет, но это будет очень немного, «ибо все золото и драгоценности, что у меня были, я уже отдал вам в то или иное время».