Конклав

– Его понтификат был войной, Якопо, – тихо сказал Беллини. – Люди об этом и не догадываются. Война началась с первого дня, когда он отказался надеть все папские регалии и сказал, что будет жить здесь, а не в Апостольском дворце. И эта война не прекращалась ни на один день. Вы помните, как он пришел на ознакомительную встречу с префектами всех конгрегаций в Болонском зале и потребовал полной финансовой прозрачности – правильного ведения бухгалтерских книг, раскрытия доходов, внешних тендеров на самые минимальные строительные работы, квитанций. Квитанций! В Администрации церковного имущества Святого престола даже не знали, что такое квитанция! Потом он пригласил бухгалтеров и консультантов по менеджменту, чтобы они проверили все документы, выделил им кабинеты на первом этаже Каза Санта-Марта. И он понять не мог, почему курия ненавидит это. И не только старая гвардия! А потом начались утечки, и каждый раз, когда он просматривал газету или новости по телевизору, он видел что-нибудь новенькое о том, сколько его друзья вроде Тутино снимают с фондов для бедных, чтобы отремонтировать свои апартаменты или лететь первым классом. А все время на заднем плане маячил Тедеско и его банда, цепляясь за малейшую возможность, чтобы укусить его, практически обвинить в ереси, когда он говорил что-нибудь, казавшееся слишком здравым, касательно геев, или разведенных пар, или продвижения женщин в Церкви. Отсюда и жестокий парадокс его папства: чем больше внешний мир любил его, тем больше была его изоляция на Святом престоле. В конце он не верил уже почти никому. Я даже сомневаюсь, что он верил мне.

– Или мне, – вставил Ломели.

– Нет, я бы сказал, что он верил вам, как верил любому, иначе он принял бы вашу отставку, когда вы пожелали уйти. Но, Якопо, обманывать самих себя не имеет смысла. Он был немощным и больным, и это влияло на его суждения.

Беллини наклонился над докладом, постучал по нему пальцем и произнес:

– Если мы воспользуемся этим, то окажем плохую услугу его памяти. Мой совет – вернуть бумаги на место или уничтожить.

Он подвинул доклад по столу к Ломели.

– И позволить Трамбле стать папой? – удивился декан.

– Бывали папы и похуже.

Ломели смотрел на него несколько секунд, потом поднялся на ноги. Боль за глазом почти ослепляла его.

– Вы огорчили меня, Альдо. Очень. Пять раз я голосовал за вас, искренне веря, что вы тот человек, который может возглавить Церковь. Но теперь я вижу, что конклав в своей мудрости оказался прав, а я ошибался. Вам не хватает мужества, необходимого для папы. Я вас оставляю.

Три часа спустя, когда звуки колокола в половине седьмого утра еще не смолкли в здании, Якопо Бальдассаре Ломели, кардинал-епископ Остии, в полном церковном облачении вышел из своей комнаты, быстро прошагал по коридору мимо апартаментов покойного папы с очевидными признаками взлома и спустился по лестнице в холл.

Никто из кардиналов пока не появился, агент службы безопасности проверял документы монахинь, прибывающих, чтобы приготовить завтрак. Света еще не хватало, чтобы разглядеть их лица. В предрассветной мгле они были лишь цепочкой двигающихся теней, которых в такой час можно увидеть где угодно в мире, – бедняки мира, начинающие свои дневные труды.

Ломели быстро прошел за регистрационную стойку к кабинету сестры Агнессы.

Декан Коллегии кардиналов много лет не пользовался копировальным аппаратом. А теперь, глядя на один из них, он думал, что вообще впервые видит подобное устройство. Он изучил набор настроек, потом начал наугад нажимать кнопки. Загорелся маленький экран, на нем появились какие-то буквы. Ломели нагнулся и прочитал: «Ошибка».

Услышал звук у себя за спиной. В дверях стояла сестра Агнесса. Ее немигающий взгляд устрашил его. Давно ли она наблюдает за его неуклюжими попытками включить аппарат, подумал он и беспомощно поднял руки:

– Я пытаюсь сделать копии с документа.

– Если дадите его мне, ваше высокопреосвященство, я сделаю для вас копии.

Он замешкался. На первом листе было написано: «Доклад подготовлен для его святейшества по результатам расследования по подозрению в симонии кардинала Джозефа Трамбле. Краткое изложение. Строго конфиденциально». Датирован документ был девятнадцатым октября, днем смерти его святейшества. Наконец он решил, что выбора у него нет, и протянул документы ей.

Она посмотрела на бумаги и спросила только:

– Сколько копий нужно вашему высокопреосвященству?

– Сто восемнадцать.

Ее глаза чуть расширились.

– И еще одно, сестра, если позволите. Я бы хотел оригинал документа сохранить в его исходном виде, но в копиях мне нужно зачернить некоторые слова. Это можно сделать?

– Да, ваше высокопреосвященство. Думаю, это вполне возможно.

В ее голосе послышалось недоумение. Она подняла крышку аппарата. Сделав копии всех страниц, передала их ему со словами:

– Вы можете внести изменения в эти экземпляры, а потом мы будем делать копии с них. Аппарат работает превосходно. Качество почти не ухудшится.