Конкурент мой (СИ)

- Нет уж, спасибо! Я и сам справлюсь. Смотри, как бы тебе помощь не понадобилась…

- А я и не откажусь.

- Ворон… я же сказал, мы только работаем над проектом, обо всём остальном – можешь забыть. Поиграли – и хватит!

- Это твоё решение, я на него согласия не давал, – он неторопливо скинул рабочую мантию, оставшись в штанах и рубашке, не спуская глаз с моего лица, избавился от ремня и, приспустив брюки вместе с бельём, принялся раскованно и чувственно ласкать свою плоть. – Ты собираешься продолжать участие в ритуале или и дальше будешь изображать из себя институтку? – спокойный, насмешливо-холодный тон, так контрастировавший с горевшим желанием взглядом, выводил из ступора не хуже пощёчины.

- Собираюсь, не волнуйся, проблем не будет…

Мерлин великий! Какие проблемы?! Да единственное, о чём я мог думать, глядя на эту притягательную сволочь, это – как продержаться то время, которое необходимо для ритуала, всплеск стихийной магии, вызванный оргазмом чародея, не должен был произойти раньше, чем зельевар добавит последний ингредиент в почти готовое зелье. Всё тело горело огнём, защитная мантия давила на горло, не давая дышать, мысли путались, а все вызубренные назубок слова будущего действа, норовили вылететь из головы напрочь. Как я ни пытался, не мог отвести глаз от его руки, ласкавшей налившийся кровью член. Ворон, что ж ты творишь, сволочь?! Не помню, чтобы в записях было сказано что-то о необходимости соблазнять партнёра.

А эта насмешливая улыбка… Ррррррррррррррр!!! Ах, так вот, значит?! Ну, что ж, в эту игру можно играть и вдвоём! Поиграем?! Беспалочковая магия – эффектная штука: секунда – и одежда, тёмной волной огибая все изгибы фигуры, стекла с тела, оставляя меня обнажённым. Северус дёрнулся, было, почти шагнув в мою сторону, но вовремя остановился. Пра-авильно, мой хитромудрый, ритуал нарушать нельзя!

А я, насмешливо глядя в его лицо с прищуренными глазами и раздувавшимися от возбуждения крыльями тонкого носа, облизнул нижнюю губу и, легонько, едва касаясь, пробежав пальцами по груди, закинул руки за голову, потягиваясь и выгибаясь всем телом. От накатившего чувства жаркой истомы глаза сами собой закрылись, погружая меня в пьянящий мир звуков: эха нашего дыхания, разносившегося по подвальной лаборатории, не сдержанного им хриплого стона, шороха его одежды. Мне вдруг до боли в кончиках пальцев и ставших вдруг удивительно чувствительными волосков на теле захотелось, чтобы Ворон сделал эти два шага и прикоснулся…

Гортанный стон разорвал повисшую в подземелье тишину, и я едва не кончил, даже не прикоснувшись к себе. Мерлин великий! Мне с огромным трудом удалось удержаться и не сорваться в оргазм. Только бы выдержать! Только бы…

Движение воздуха от чьих-то бесшумных шагов заставило моё тело покрыться мурашками, а в следующее мгновение, над ухом раздался чуть задыхающийся голос:

- Давай же, Гарри. Ну!

Сильные руки обняли за плечи, привлекая меня к его груди, его ладонь обхватила мои пальцы, уже сомкнувшиеся на болезненно напряжённом члене, и весь мир взорвался калейдоскопом разноцветных искр и небывалых звуков. Чей-то крик, перешедший в стон, заметался эхом по лаборатории. Кто это кричал? И только когда воздуха стало не хватать, понял, что это я… я… Ноги подогнулись, и, если бы не Северус, прижавший меня к себе и властно накрывший губы поцелуем, моей многострадальной тушке грозила бы незапланированная встреча с каменным полом. Ворон что-то говорил, покрывая моё лицо поцелуями, но из-за звона в голове я ничего не слышал, и только лёгкая встряска заставила меня хоть немного прийти в себя:

- Джокер… Джокер! Гарри! Очнись! Приди в себя! Да, очнись же ты!!! Ритуал…

- Д-да, я… в порядке… – выбираться из объятий не хотелось (слово какое-то не передающее всей остроты нежелания), точнее, было почти физически больно, но я усилием воли отогнал наваждение и, вернув заклинанием минимум одежды, вырвался из его рук. – Всё! Я готов!

Затейливый взмах призванной невербально палочкой, и в комнате зазвучали слова древней латыни, загулял невесть откуда взявшийся в подземелье ветер, даже казалось, сам воздух стал потрескивать от концентрировавшейся здесь магии. Убедившись, что со мной всё в порядке, зельевар метнулся к котлу, после каждого завершённого мною заклинания, помешивая закипающее зелье строго по описанной в дневниках Фламмеля схеме. Одни чары переходили в другие, иногда они комбинировались, сложность заклинаний возрастала с каждым пройденным этапом. Мы почти потеряли счёт времени, полностью растворившись в бушевавшем вокруг нас море Магии. К моменту произнесения последних строф мой голос хрипел и почти срывался, а Ворон едва удерживал в руках специальную платиновую лопаточку-мешалку.