Конкуренты

– А вот тут еще одна особенность античного мира, – ухмыльнулся Вован и надолго присосался к кубку.

Оторвавшись, он окончил свою мысль.

– Оказывается свободным грекам заниматься этим просто западло. Поэтому сим, выгодным во всех отношениях, дельцем увлекаются в основном бывшие рабы и иностранцы.

– А чего это вы все на меня смотрите? – возмутился Смелков.

Ну, посмеялись и вроде забыли. А на следующий день Юрка еще до завтрака поскребся к Боброву. Бобров, в принципе, уже встал и даже надел спортивные штаны, потому что бродить по дому в хитоне считал не комильфо. Но негодница Златка приняла такую завлекательную позу, частично откинув одеяло для пущей эротичности, что он стал терзаться раздумьями. И тут принесло Смелкова. Юрка из-за двери потребовал немедленной аудиенции. Пришлось сделать в сторону Златки виноватое лицо и быстро выйти, пока она еще что-нибудь не придумала.

– Не мог подождать? – почти жалобно поинтересовался Бобров.

– Не мог. Не фиг сибаритствовать, дело надо делать.

– Ну и что у тебя за дело? – заинтересовался Бобров.

– Помнишь вчерашний рассказ Вована о трапезитах?

– Ну помню. И что с того?

– Как что? – удивился Смелков. – Ты, шеф, совершенно неделовой человек. Тут же пахнет большими деньгами. Вот скажи мне как на духу, много у вас сейчас наличности в серебре?

– Ну-у, – Бобров слегка замешкался. – Талантов одиннадцать будет. Но у нас же еще...

Юрка поднял руку.

– Достаточно. Остальное меня пока не интересует. Теперь скажи, найдется у нас подходящий раб?

– Юрик, – голос Боброва был пронизан жалостью, – Ты же знаешь, что у нас рабов нет.

Юрка досадливо поморщился.

– Да я, собственно, и не предлагаю стоять за прилавком в кандалах. Но есть же официально освобожденные.

– Да они все у нас официально освобожденные. Только поведутся ли они на твою авантюру?

Юрка только самодовольно хмыкнул. Бобров на это пожал плечами.

Нужный человек, вопреки ожиданиям Боброва, нашелся быстро. И это оказался не кто-нибудь, а заместитель Сереги по консервному делу. Серега рвал и метал. Он обещал закатать Юрку в бочку, сделав из него князя Гвидона, и отправить на поиски острова Буяна. Он был очень убедителен и Смелков слегка струхнул. Однако, Сереги хватило ненадолго, потому что подключилась тяжелая артиллерия в лице Боброва. Серега поворчал и потребовал равноценной замены. Ему было обещано, и он почти успокоился.

Тем временем Смелков сам развил бурную деятельность. Он даже пропустил время возврата через портал и, не убоясь холодной воды, решил прожить в прошлом еще неделю. Что значит, дух стяжательства.

Устраивать новую контору решили прямо в Агафоновском постоялом дворе, который мало того что сам по себе был проходным местом, но еще и располагался почти в порту, то есть как раз там где было сконцентрирована торговая суть города.

Агафон, прежде чем дать добро, попытался выяснить, чем предполагаемая деятельность Боброва (а он прекрасно знал откуда у представленного ему несчастного Петра растут ноги) может быть выгодна лично ему. А когда выяснил, первым делом обругал себя разными нехорошими словами за то, что не смог додуматься до такого простого дела. Конечно, люди, дающие деньги в рост, в городе имелись, но длительное кредитование торговых сделок с ликвидным обеспечением и страховкой несло в себе элемент новизны. Агафон раскинул мозгами и велел закладывать повозку, чтобы ехать к Боброву проситься в долю. Вернувшись через час, он поспешил дать добро и даже выделил раба для мелких услуг.

Юрка не ограничился выбором места. Он провел маркетинговые исследования, то есть поговорил с купцами, провел рекламную компанию, которая заключалась не только в расклейке объявлений, но демонстративном заключении пары сделок (участники сделок были фиктивными) и выбил из Вована дополнительные сведения, которые тот успел прочно забыть. После этого он повесил все на Боброва, сделал народу ручкой и убулькал через портал на всю зиму.

Боброву это веселье было не особенно нужно, тем более, что Юрка затеял эту бодягу осенью, а зима на Понте традиционно пора штормов и ни один уважающий себя купец в море не попрется. Разве что самый отмороженный. Купцы сидят дома, подсчитывают выручку, пьют разбавленное вино и строят планы на будущее. Ну или увлекаются сухопутной торговлишкой. Со скифами, к примеру. Потому что с дикими таврами торговать это все равно, что плавать по зимнему Понту.

Бобров, однако, был человеком ответственным и подсознательно чувствовал, что Юркина затея не безнадежна, хотя, конечно, время для ее реализации выбрано не очень удачное. Тем не менее, механизм уже запущен и останавливать его это значит дать окружающим понять, что ты или несостоятелен или допустил ошибку, потому что не смог предвидеть и распланировать. Короче, Боброву не хотелось выглядеть в глазах все подмечающей публики полным лохом.