Конкуренты

Вобщем, Бобров вызвал к себе Дригису, разрушив ее намечающуюся идиллию с Серегой. Девушка поспешно явилась, поправляя хитон и на ходу завязывая поясок. Боброва она уже давно не стеснялась. Вернее, она не стеснялась его с самого своего появления в доме Никитоса.

Бобров полюбовался черноволосой красавицей, показал кулак сунувшемуся в дверь Сереге и сказал:

– Садись. Разговор будет напряженный.

Глаза девушки зажглись нешуточным любопытством. И Бобров решил сразу ее огорошить, чтобы, значит, любопытство имело под собой основание.

– Вот что, – сказал он и сделал вид, что задумался.

Дригиса вся подалась вперед и розовые губы ее приоткрылись.

– Ты ведь у нас девушка умная? – полуутвердительно спросил Бобров.

Кто же станет такое отрицать. Дригиса, конечно же, кивнула.

– И читать-писать умеешь? – продолжил допрос Бобров. – И считать?

Дригиса опять кивнула. Любопытство ее, не находя пищи, тем не менее, росло прямо на глазах.

– Поэтому, – почти торжественно сказал Бобров. – Я назначаю тебя хранителем сокровищ.

Дригиса чуть не выпала из кресла. Примерно минуту она осмысливала слова Боброва, а потом возопила:

-А почему я!

Она еще что-то хотела добавить, но Бобров поднял руку и девушка затихла. Но рот не закрыла.

– Потому что ты единственная, кто для этого дела подходит, – разъяснил Бобров. – Ты умная, счету и письму обучена и очень уважаешь порядок. Мне, например этого вполне достаточно. Да, – он спохватился. – И тебе некуда бежать. Вот таков расклад. Скажи, что тебя особенно радует последнее?

– Я как раз никуда бежать и не собиралась, – обиженно сказала Дригиса. – Сам же сказал, что я не дура.

– Прости, не подумал, – охотно покаялся Бобров. – И вот еще что. Сама понимаешь, что содержание наших разговоров лучше никому не пересказывать.

– Что, даже Сережке?

Бобров подумал.

– Ну ему наверно можно. Все равно ведь не удержишься.

Дригиса надула губы.

– Знаю, знаю, что ты девушка ответственная. Но все равно, не удержишься. Эй, там, за дверью! Можешь зайти.

Серега просочился в открытую щель и вопросительно посмотрел на Боброва.

– Гордись, – сказал тот. – Твоя девушка сделала стремительную карьеру. Чего смотришь? Она теперь у нас кассир-казначей. Только не вздумай использовать ее в этом качестве. И, да, взятки приветствуются.

Наутро Бобров повел новоиспеченного казначея в сокровищницу, высеченную в скале под таблинумом. В комнатку вел стальной вертикальный трап от люка под столом. Сама комнатка была облицована бетоном со следами опалубки, оборудована вентиляцией, выведенной на крышу и водостоком. Вдоль дальней стенки стояли четыре объемистых металлических ящика с цифровыми замками. Под сводом горела лампочка в сетчатом наморднике.

– Здесь у нас золото, – сказал Бобров, показывая на крайний слева ящик. – В остальных серебро. Общая сумма: четыре таланта, пять тысяч триста шестьдесят драхм. Вот все записи по расходам и доходам. Смотри, вести надо аккуратно. Мимо тебя ни один обол не должен проскочить.

Дригиса кивала, зябко поводя плечами. В комнатке было прохладно, а ее хитон скорее демонстрировал, чем прикрывал.

-Ладно, – проворчал Бобров. – Наверху договорим.

Дригиса тут же устремилась к трапу. Бобров посмотрел на нее, взбирающуюся по ступенькам, хмыкнул и покачал головой. – Когда же, наконец, я научу вас носить нижнее белье.

Пользуясь последними лучами солнца, готового вот-вот спрятаться за левым мысом Стрелецкой бухты, Бобров читал на подоконнике недельный отчет Дригисы. Новоназначенный кассир-казначей взялась за дело со всем пылом, и в отчете действительно было отражено все вплоть до обола. Бобров уже слышал краем уха из разговоров Ефимии и Андрэ, что Дригиса слишком придирчива и решил девчонку поощрить. Только пока не знал – как. Ну не деньгами же поощрять казначея. Это выглядело бы просто изощренным издевательством.

Пока Бобров разбирал «каллиграфический» почерк Дригисы, Златка, лежа поперек обширного ложа на животе, глядела на него, положив подбородок на ладони и болтая в воздухе пятками. И Бобров все время отвлекался, потому что хитон на подруге сбился или она преднамеренно привела его в такое состояние, но половина попы была наружу, и взгляд Боброва пытался дорисовать все остальное.

Наконец ему надоела эта двойственность, и он решительно отложил записи. Златка восприняла это как сигнал к действию. Но вместо того, чтобы окончательно сбросить хитон, чего Бобров и ожидал, она одернула его и перестала болтать пятками.

– Саша, – сказала она вкрадчиво. – Ты в курсе, что лето как бы подходит к концу?

– Кончается лето, – продекламировал Бобров. – А было ли оно?

– Вот-вот, и я об этом.

– Чего ты хочешь? – спросил Бобров.

Он хорошо знал подругу, и знал, что все ее иносказания всегда предшествуют конкретной просьбе. Не ошибся он и на этот раз.

– Хотелось бы, – произнесла Златка в пространство, – совершить морскую прогулку с посещением портов запада и юга Понта Эвксинского, – она подумала и добавила. – И корабль для этого взять побольше, чтобы не сильно качало.