Конкуренты (ЛП)

Я закатила глаза, а когда открыла, то, к несчастью, увидела во всей красе человека, которого презирала всю жизнь. Понятное дело, этот придурок хорошо выглядел. Уэстон Локвуд и подростком был горяч, а повзрослев стал просто великолепен. Мужественная квадратная челюсть, римский нос — тот что имеет очертание моста и слегка вздернут, — большие голубые томные глаза цвета ледников Аляски, полные губы, загорелая кожа и маленькие морщинки, которые почему-то я находила чертовски сексуальными. На его щеках виднелась щетина, а темные волосы, вероятно, не мешало бы подстричь. В деловых кругах принято гладко бриться и коротко аккуратно стричься, а Локвуд своим намеренно неряшливым видом словно кричал им: «Да пошли вы!». В общем, жаль, что он был придурком. И Локвудом. Хотя второе и упоминать не стоило, поскольку Локвуд и придурок — синонимы.

Я заставила себя отвернуться и уставилась на спинку кресла впереди, но все же чувствовала на себе взгляд Локвуда. В конце концов, это стало невозможно игнорировать, поэтому я фыркнула и повернулась к нему.

— Ты собираешься пялиться на меня весь полет?

Он усмехнулся.

— Вполне возможно. Вид неплохой.

Я покачала головой.

— Не утруждайся. У меня есть работа, которую нужно сделать.

Во время полета я хотела изучить материалы по «Графине» и уже потянулась к портфелю, но тут вспомнила, что засунула ноутбук в наружный карман дорожной сумки.

«Просто отлично! Во-первых, будет чудом если он переживет перелет. Во-вторых, я совсем не подготовлюсь для завтрашней встречи с юристом отеля. И, в-третьих, чем мне теперь себя занять?»

Вместо того чтобы, психовать и нервничать, я решила поберечь нервы и поспать. Когда самолет взлетел, я закрыла глаза и попыталась отдохнуть, однако мысли о мужчине рядом не давали расслабиться.

Сколько себя помню, мы были непримиримыми врагами. Это началась еще при наших дедах, хотя большую часть моего детства мы вращались в одних и тех же социальных кругах. Мы с Локвудом посещали одни и те же частные школы, часто виделись на благотворительных и светских мероприятиях и даже имели общих друзей. Дома наших семейств в Верхнем Вест-Сайде находились всего в нескольких кварталах друг от друга. Но, как и наши отцы и деды, мы старались держаться подальше друг от друга.

Ну, за исключением того единственного раза.

Той единственной ночи.

Это была ужасная, чудовищная ошибка, о которой я старалась не вспоминать.

Разве что изредка… когда думала об этом…

Например, как сейчас.

Я глубоко вздохнула и выдохнула, выталкивая воспоминания из головы.

Но какого черта Локвуд вообще сидит рядом со мной? Я, конечно, не следила за ним, но последнее, что слышала — он жил в Вегасе и управлял семейными отелями Локвудов на юго-западе. Так каковы шансы, что мы окажемся на одном самолете в Нью-Йорк?

«Черт!»

Я резко открыла глаза.

«Этого не может быть. Пожалуйста, Господи. Пожалуйста, не допусти этого».

Я повернулась к Локвуду.

— Погоди-ка. Зачем ты летишь в Нью-Йорк?

Он усмехнулся.

— Попробуй угадать.

— Чтобы… навестить семью? — Я цеплялась за надежду.

Он покачал головой, сохраняя высокомерную ухмылку.

— Посмотреть достопримечательности?

— Нет.

Я закрыла глаза и поникла.

— Семья послала тебя управлять «Графиней», да?

Локвуд ждал, пока я открою глаза и нанес финальный удар:

— Похоже, в ближайшее время мы будем часто видеться.

Глава 2

София

— Не туда идешь, Фифи.

Я вышла из лифта на четвертом этаже, и столкнулась с Локвудом.

— Отойди.

Он шагнул в лифт, который я только что покинула, задержал дверь, чтобы та не закрылась, и, пожимая плечами, произнес:

— Поступай как знаешь. В конференц-зале четыре-двадцать никого нет.

Я обернулась.

— Как нет?

— Они перенесли собрание во «Флэтайрон-билдинг», в офис юриста.

Я хмыкнула.

— Шутишь? Со мной никто не связывался. Почему они его перенесли?

— Понятия не имею. Узнаем, когда доберемся туда.

Локвуд отпустил кнопку на панели и отошел назад.

— Едешь или нет? Они не будут откладывать начало собрания, а пробки на дорогах просто ужасные.

Я посмотрела на двери конференц-зала — вокруг никого не было, — глубоко вздохнула и вошла в лифт. Когда двери закрылись, Локвуд шагнул ближе ко мне.

— Что ты делаешь?

— Ничего.

— Тогда отодвинься.

Локвуд рассмеялся, но не сдвинулся с места.

Я ненавидела себя за то, что заметила, как приятно он пахнет — сочетание свежесрубленного дуба и чего-то натурального, возможно, с легким кожаным запахом.

Казалось мы спускались в лобби, целую вечность, и как только двери открылись, я выскочила из лифта и, не оглядываясь, помчалась к главному выходу.

Во «Флэтайрон билдинг» я оказалась лишь сорок минут спустя. После неудачной попытки добраться на такси — за десять минут мы преодолели полквартала — я поехала в метро, где было ужасно жарко и воняло мочой.

— Скажите, пожалуйста, на каком этаже находится «Бартон и Филдс»? — обратилась я к портье.

— На пятом. Но сегодня один из лифтов не работает. — Он указал на длинную очередь.

Я уже опаздывала, и, вздохнув, спросила, где лестница.