Коновод с баржи «Провидение»

Удивительно было то, что глаза его выражали искренность. Мегрэ даже подумал, что его собеседник, который поначалу был ему антипатичен, теперь стал вполне терпим.

Странное сочетание. С одной стороны — плутовство. С другой — какая-то обезоруживающая искренность, налет чудачества.

— Имейте в виду, я учился в Итоне как принц Уэльский. Будь мы с ним ровесники, вероятно, стали бы закадычными друзьями. Но только мой отец торгует инжиром в Смирне. А я этого терпеть не могу! Со мной происходили разные истории. Честно говоря, мать одного из моих товарищей по Итону вызволила меня из очень затруднительного положения. Я могу это вам сказать, поскольку не называю ее имени, не так ли? Прелестная женщина! Но муж ее стал министром, и она боялась его скомпрометировать. А потом… Вероятно, вам говорили о Монако и об истории в Ницце. В действительности все это было не так страшно. Никогда не верьте тому, что вам рассказывает американка зрелого возраста, которая весело проводит время на Ривьере, пока неожиданно, без предупреждения, из Чикаго не появляется ее муж. Украденные бриллианты на самом деле не всегда украдены. Пойдем дальше! Ожерелье… Либо вы о нем уже знаете, либо все равно скоро узнаете. Я хотел поговорить с вами вчера вечером, но, учитывая обстановку, решил, что это было бы не совсем корректно. Несмотря ни на что, полковник все-таки джентльмен. Допустим, он слишком любит виски, тут его можно понять. Он должен был закончить свою карьеру генералом и был в Лиме человеком на виду, когда из-за истории с женщиной — это была дочь одного из местных тузов — ему пришлось подать в отставку. Вы его видели — великолепный мужчина! Там у него в распоряжении было тридцать слуг, ординарцы, секретарши, не знаю уж сколько машин и лошадей. И вдруг все рухнуло. Сотня тысяч франков на все про все. Говорил я вам, что до Мэри он был женат дважды? Первая жена умерла в Индии. Со второй он развелся, взяв при этом всю вину на себя, хотя застал супругу с одним из боев. Настоящий джентльмен!

Вилли, откинувшись назад, медленно покачивал ногой, а Мегрэ, не выпуская изо рта трубку, сидел неподвижно, прислонившись к стене.

— Ну, вот! Теперь он проводит дни как придется. На Поркероле живет в старом форту, который называется Маленький лангуст. Если ему удается сэкономить там немного денег, он едет в Париж или Лондон. Но подумать только, в Индии он каждую неделю устраивал обеды на тридцать-сорок персон!

— Вы хотели говорить со мной о полковнике, — напомнил Мегрэ.

Вилли не моргнул глазом.

— По правде сказать, я просто пытаюсь обрисовать вам обстановку. Вы ведь не жили ни в Индии, ни в Лондоне, у вас не было в распоряжении ни тридцати слуг, ни, уж не знаю сколько, хорошеньких девушек. Только не подумайте, что я намерен вас обидеть… Короче, я познакомился с ним два года назад. Вы не знали Мэри живой. Прелестная женщина, но мозги куриные. Чуточку криклива. Если не чувствовала себя в центре внимания, могла впасть в истерику или закатить скандал. Кстати, вы знаете сколько полковнику лет? Шестьдесят восемь! Она его утомляла. Прощала ему все его прихоти, а они у него еще случаются, но была несколько обременительна. Она влюбилась в меня. Мне она тоже нравилась.

— Я полагаю, что госпожа Негретти — любовница сэра Лэмпсона?