Коновод с баржи «Провидение»

Из машины вышел человек в черном. Вилли поднялся и, посмотрев в окно, сказал:

— Похоронное бюро…

— Когда полковник собирается отсюда уехать?

— Сразу же после похорон.

— А они состоятся здесь?

— Для него неважно — где. Одна из его жен похоронена возле Лимы, другая вышла за ньюйоркца и успокоится на американской земле.

Мегрэ невольно посмотрел на него и подумал, что молодой человек шутит. Но Вилли Марко был серьезен. Однако в глазах его мелькнул двусмысленный огонек.

— Только бы пришло разрешение. Иначе нельзя будет хоронить.

Человек в черном в нерешительности постоял возле яхты, потом обратился к Владимиру. Тот ответил ему, не прекращая работы. Человек в черном поднялся на борт и скрылся в каюте.

Мегрэ больше не видел Люкаса.

— Вы свободны, — сказал он молодому человеку.

Вилли заколебался. На лице его вдруг выразилось волнение.

— Вы расскажете ему об ожерелье?

— Еще не решил.

Разговор был окончен, и Вилли снова стал развязен. Он поправил свою шляпу и, жестом попрощавшись с комиссаром, спустился с лестницы.

Когда Мегрэ в свой черед вошел в кафе, он увидел у стойки за бутылкой пива двух речников.

— Ваш друг у телефона, — сказал ему хозяин. — Он вызвал Мулен.

Вдалеке пять раз просвистел буксир, и Мегрэ, машинально подсчитав, проворчал себе под нос:

— Пять…

Жизнь канала шла своим чередом. Подходили пять барж. Смотритель в сабо вышел из дома и направился к подъемным затворам.

Люкас вернулся после телефонного разговора взволнованный.

— Ох, и трудно же было!

— Что трудно?

— Полковник заявил мне, что жена его — урожденная Мари Дюпен. Для бракосочетания она представила выписку из книги актов гражданского состояния, где было указано это имя. Она из Мулена. Я только что туда звонил, потребовав, чтобы меня соединили вне очереди.

— И что же?

— В книге числится одна-единственная Мари Дюпен.

Ей сорок два года, у нее трое детей и муж, некий Пьебеф, булочник с улицы От. Секретарь мэрии, с которым я говорил, еще вчера видел ее за стойкой и уверяет, что она весит не менее ста восьмидесяти фунтов.

Мегрэ ничего не сказал. Не обращая внимания на своего помощника, он походкой праздного рантье направился к шлюзу, чтобы понаблюдать за всеми маневрами, происходящими на канале, но на каждом шагу большим пальцем руки яростно уминал табак в трубке.

Чуть позже к смотрителю шлюза подошел Владимир и, откозыряв, спросил, где бы он мог пополнить запас питьевой воды.

Глава 5 Значок Я.К.Ф.

Мегрэ рано лег спать, а инспектор Люкас, получив от него инструкции, отправился в Мо, Париж и Мулен.

Когда комиссар уходил из кафе, там оставалось трое посетителей: два речника и жена одного из них — она зашла сюда за мужем и, сидя в углу, вязала.

Погода была гнетущая, дышалось тяжело. Какая-то баржа пришвартовалась метрах в двух от «Южного Креста», на котором светились все иллюминаторы.

Едва комиссар уснул, кто-то забарабанил в дверь и диким голосом закричал:

— Комиссар! Комиссар! Быстрее!

Мегрэ кинулся открывать дверь и увидел на пороге дочь хозяина кафе. Она бросилась к нему.

— Быстрее, комиссар! Быстрее! Ох, нет, не уходите! Я боюсь остаться одна.

Мегрэ никогда не обращал на нее особого внимания, но считал ее девушкой крепкой, здоровой, уравновешенной.

Освободившись от нее — она буквально повисла на нем, — он подошел к окну и открыл его.

Было уже, вероятно, часов шесть утра. Едва-едва светало.

В ста метрах от «Южного Креста» по направлению к каменному мосту в Эперне несколько мужчин пытались с помощью тяжелого багра поймать что-то плывущее по воде. А один из речников, отвязав свой ялик, стал грести кормовым веслом.

На Мегрэ была измятая пижама. Он набросил на плечи плащ, отыскал ботинки и натянул их на босу ногу.

— Это он… Они его… Вы знаете… — невнятно твердила девушка.

Комиссар рывком высвободился из ее рук, спустился с лестницы и вышел из дома в ту минуту, когда к группе столпившихся людей подошла женщина с маленьким ребенком на руках.

Мегрэ не присутствовал при обнаружении тела Мэри Лэмпсон. Однако новая находка оказалась пострашней уже в силу того, что это было повторное преступление. Над каналом навис почти мистический ужас.

Мужчины суетились. Хозяин кафе «Флотское» — он первый заметил на воде всплывшее человеческое тело — руководил их действиями.

Труп дважды удалось зацепить багром, но каждый раз крюк соскакивал, и тело, вместо того чтобы вынырнуть, уходило на несколько сантиметров в воду.

Мегрэ узнал темный костюм Вилли. Лица не было видно: более тяжелая голова все время опускалась вниз.

Наконец человек в ялике задел утопленника бортом, схватил рукой за грудь, приподнял. Оставалось втащить его в лодку.

Человек оказался не из брезгливых. Он одну за другой поднял ноги пострадавшего, бросил причальный конец на берег, тыльной стороной руки утер мокрое лицо.

В это мгновение Мегрэ увидел заспанное лицо Владимира, появившегося из люка яхты. Он протер глаза и исчез.

— Ничего не трогать!

Речник запротестовал: мол, его шурин в Эльзасе ожил, проведя в воде чуть ли не три часа.

Хозяин кафе указал ему на горло мертвеца. Все было ясно: два черных следа пальцев, как и на шее Мэри Лэмпсон.