Консервативная революция в германии 1918-1932

Самым важным моментом в переработанной версии книги является полностью перестроенная библиографическая часть. Она непрерывно систематизировалась по группам, заново нумеровалась и значительно расширилась. При всём том это отнюдь не исчерпывающая библиография по проблеме, как первоначально хотелось бы автору, о чем он заявлял в предисловии к первому изданию. Даже если её расширить в десять раз, она будет избранной библиографией. Более значительные переработки едва ли возможны без привлечения штатных сотрудников и внештатных помощников. Посильную помощь автору оказывали дававшие советы эксперты по вопросам мировоззрения пастор Эккехард Иеронимус (Ганновер) и доктор Людвиг Бланк-Конради (Дюссельдорф). То, что глава о публицистах из среды «бюндише» так и осталось фрагментарной, по сути простым наброском, было непростым, мучительным, но осознанным решением автора. Он мог лишь фрагментарно учитывать критические замечания, которые давали два истинных хранителя традиции «бюндише» — Вернер Киндт (Гамбург) и Ганс Вольф (замок Людвигштейн). Незавершенность главы, к сожалению, была вызвана недостатком времени. В случае если бы автор занялся восполнением зияющих пробелов, то он стал бы испытывать и без того подходящее к концу терпение издателя, равно как и тех людей, что сделали предварительный заказ на книгу.

В первом издании «Консервативной революции в Германии» указывались литераторы, которые оказывали автору помощь, давая устные советы и письменные справки. В настоящий момент к данному процессу присоединились очень многие, а поэтому список получился бы очень длинный. За всю эту оказанную помощь я могу лишь выказать благодарность в целом — в сумме всем литераторам, а также друзьям и родственникам ушедших из жизни интеллектуалов, которые заполняли анкеты, ставшие основой для новых формулировок в расширенной библиографии. Кроме этого автор выражает благодарность собственным товарищам, равно как критикам, противникам и открытым врагам, подключавшимся к непрекращающейся ни на минуту с 1950 года дискуссии, посвященной книге, «пленником» которой я остаюсь и по сей день. Смею заметить, автор вынес из данной дискуссии соответствующие уроки. Автор также хотел бы обратить внимание на помощь его друга Вернера О., который внимательно, страницу за страницей изучил текстовую часть рукописи с новыми формулировками, а также госпоже Монике Гоцман (в девичестве фон Марлин), которая подобно фокуснику превратила разрозненные отрывки в полноценную рукопись. Последняя, но отнюдь не по значению благодарность адресована библиотеке, так как первый вариант этой книги едва ли был бы возможен без помощи, оказанной Базельской университетской библиотекой. Данное же издание не состоялось бы без обширной поддержки, оказанной Баварской государственной библиотекой (Мюнхен). Посвящение Гансу Флайгу, обозначенное на первом издании я оставляю, несмотря на то, что наши пути кардинальным образом разошлись. Хотя, пожалуй, чтобы нам не было стыдно перед нашей молодежью, мы могли бы вновь сотрудничать.

Мюнхен, 5 сентября 1971 года Армии Молер

Тот, кто не решается оглянуться назад, не в состоянии двигаться вперед. Бессилие и нерешительность, которые характеризуют германское политическое мышление в середине XX века, происходят не в последнюю очередь из того, что Германия в её недавнем прошлом ещё не успела очиститься. Прежде всего период в полтора года длинной, охватывающий события с января 1933 года, когда национал-социалисты оказались в имперской канцелярии, до августа 1934 года, когда скончался Гинденбург, совершенно табуирован, прокрыт завесой молчания. Среди тех, кто не эмигрировал из страны и не оказался в концентрационном лагере, есть те, кто осуждает это время, равно как есть и другие, считающие это время «утраченным раем». Однако большинство немцев, в том числе интеллектуальная элита, старательно избегают того, чтобы поставить перед собой задачу и исследовать, что же в действительности тогда происходило.

Важно акцентировать внимание на словосочетании «в действительности». Его надо произносить, учитывая, что никакая действительность не может быть окрашена только в белый или только в черный цвет — любая действительность имеет смешанную окраску. Только тот факт, что достойные уважения мыслители, которые сейчас причисляются к числу «носителей немецкого духа», пришедшими к власти были инстинктивно слиты воедино, уже доказывает, что в начале 1933 года политиков нельзя было однозначно делить на лагерь зла и лагерь добра. Но есть и другой факт, что те же самые мыслители позже определенно дистанцировались друг от друга. Он явственно доказывает, что

те силы не могут быт олицетворением того, что с нетерпением ожидалось с окончанием XIX века.