Консервативный вызов русской культуры - Русский лик

С. К. Конечно, и "Молодая гвардия" и "Новый мир" по отдельности были более безопасными журналами. Идеологи из ЦК КПСС в какой-то степени руководили этим процессом. "Новому миру" давали его роль, "Молодой гвардии" - тоже. И там, и там - в рамках дозволенного. Чтобы каждый из журналов не зарвался чересчур и не нарушил правила игры. И вдруг, в результате этого слияния двух враждебных журналов, как ты точно сказал, Володя, получился сплав невиданной силы под названием "Наш современник". Драгоценные осколки разных металлов залетели в плавильню "Нашего современника" и сформировали уже на полвека дальнейшее развитие русской литературы. Нет худа без добра. "Русский клуб" был все же сосредоточением не художественной, а идеологической мысли России, а литературный процесс шел как бы несколько в стороне. Я помню, как у нас возникло такое содружество поэтов, в котором был Николай Рубцов, Анатолий Передреев, в какой-то степени Владимир Соколов, многие ребята помоложе. Это стихийное художественное содружество для меня как поэта было ближе, чем идеологизированный "Русский клуб". Но какие-то контакты между нами всегда были. Я помню, сколько у нас было разговоров на национальную тему с Передреевым, Вадимом Кожиновым, Толей Жигулиным, тоже в ту пору близким нам. Много провинциальных поэтов собиралось вокруг нас.

Тогда я и понял, что наше содружество не случайно, что это не только человеческие симпатии, не просто дружеские отношения, а ставка на русскую культуру, на русские традиции. И то, что я стал главным редактором "Нашего современника",- естественный шаг в моем национальном развитии. Но без той эмоциональной стихийной подготовки в годы нашего поэтического содружества, без наработки дружеского круга, когда тянулись друг к другу без всякого приказа откуда бы то ни было, я бы не смог ничего сегодня сделать. Так же стихийно тянулись друг к другу русские прозаики, художники, музыканты. Образовывалось ядро современной русской национальной культуры. Запас этой прочности, запас этих связей и помог сформироваться нашему журналу.

В. Б. Станислав, а ты сам как автор когда пришел в "Наш современник"? Это вполне мог быть и сложный, небыстрый путь.

С. К. Это все было не так просто. Сергей Васильевич Викулов, который заранее и сразу определил круг авторов, сделав, как мы уже говорили, ставку, абсолютно справедливую и выигрышную, на набиравшую силы послевоенную провинциальную Россию, как бы не очень любил пополнять этот круг москвичами. Мы для Сергея Васильевича - московские русские интеллигенты, хоть и патриоты, всегда были какими-то людьми немного ненадежными. И во многом он был прав. Ненадежности у наших московских патриотов всегда было с избытком. Он надеялся, и совершенно правильно, на Распутина, на Белова, на Виктора Потанина, на Ивана Васильева. Мы для него были хоть и русские, но московские мальчики.

В. Б. Кстати, так же трудно проходил в журнал и я, тоже ставший русским, но московским мальчиком...

С. К. Я понимал, что это журнал мой. Я понял это раньше, чем понял Сергей Васильевич Викулов. Мои стихи долго не приживались в журнале. Тогда я принес статью. Я очень хотел стать автором "Нашего современника", я дружил со многими постоянными авторами, дружил с сотрудниками редакции. Но для Сергея Васильевича я оставался не совсем своим. Я выступал на вечерах вместе с Евтушенко, с Ахмадулиной, печатался в "Юности". Хотя и там печатался трудно, там тоже был жесткий отбор. Как я сейчас понимаю, сознательно печатали стихи для меня второстепенные. Так же и у Николая Рубцова отбиралось что-то городское, внешне эффектное, но для поэта не главное.