Читаем Консерватизм и развитие полностью

Автор убедительно доказывает, что либерализм вызвал к жизни и «определил мировоззрение всех сколько-нибудь влиятельных политических течений и партий в американской истории» (там же, с. 302). Повышенное внимание к подобной трактовке привело к тому, что проблемы консерватизма и в США, и в нашей стране неизбежно отходили на второй план. Отсюда вовсе не следует вывод о том, что концепция Харца принципиально неверна или имеет серьезные изъяны. Речь в данном случае идет о другом: в США, по справедливому замечанию В. В. Согрина, «консерватизм наряду с либерализмом принадлежит к двум главным идейно-политическим традициям. Он сыграл большую, на ряде этапов определяющую роль в истории страны» (Согрин, 1991, с. 47), а в 1980-е гг. даже добился господствующего положения в идейно-политической жизни. Но вся сложность его изучения в целом, и типологического анализа в частности, состоит в том, что США традиционно считаются страной, в общественно-политической жизни которой преобладающей была либеральная тенденция, а консерватизм играл как бы подчиненную роль. Кроме того, здесь есть и еще одна проблема: если в Европе функции консерватизма заключались в сохранении старых, феодальных, порядков, то Америка феодализма не знала.

США – пример того, как явление, консервативное для одной нации, одной политической культуры, не оказывается таковым же для другой. Применение к США европейских стандартов не всегда уместно, так как они не учитывают специфику американского общества, его сегментированность, децентрализованность, да и историю в целом. В таком случае, какое же место занимал и занимает консерватизм в либеральном американском обществе? Насколько сильно влияние консерватизма на идейно-политическую жизнь этой страны? Ответы на поставленные вопросы следует искать в анализе как самой сути американской консервативной традиции, так и в определении основных линий взаимосвязи теории и практики консерватизма.

Консервативная традиция, развивавшаяся в Соединенных Штатах Америки, с самого начала испытала на себе очень сильное и глубокое воздействие того, что обычно принято называть «американской исключительностью». Отсутствие на американском континенте феодальных отношений; бурное развитие буржуазного общества; новое государственное устройство, основанное на принципах идеологии Просвещения; Декларация независимости, впервые от имени целого народа закреплявшая незыблемость прав человека; первая в мире демократическая Конституция, закрепившая принцип разделения властей; прагматизм как типичное свойство молодой нации; убеждение в уникальности и одновременной универсальности американских политических институтов; особые географические и природные условия; наличие неосвоенных западных земель; вера первых переселенцев в «равенство возможностей» и т. п. способствовали тому, что понимание традиции в США изначально существенно отличалось от понимания ее в Европе. В чем же состоят истоки и суть этих отличий?

В одной из своих работ В. В. Согрин, анализируя роль идеологии в американской истории, сумел показать, что американский консерватизм, так же как и американский либерализм, вышли из философии Просвещения. По его словам, именно «это предопределило их принципиальные отличия от европейских аналогов» (Согрин, 1995, c. 48). В Европе с Просвещением был связан только либерализм. Консерватизм же имел там открыто антагонистическую профеодальную направленность по крайней мере в начальной стадии своей эволюции. Общность философии Просвещения для двух идейных течений в условиях США привела к тому, что между ними не существовало непреодолимого разрыва, наблюдавшегося в Европе. Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает и утверждение автора о том, что идейные принципы и взгляды Джефферсона, Франклина и Пейна «представляли демократическую интерпретацию либерализма, которой и суждено было стать классикой в США», в то время как взгляды Гамильтона, Мэдисона и Дж. Адамса воплотили его «элитарную интерпретацию, которая и составила в США основу консерватизма» (Согрин, 1995, c. 48). Мысль В. В. Согрина о демократической и элитарной интерпретациях доктрин Просвещения, составивших в конечном счете базу для последующего развития как классического либерализма, так и консерватизма, представляется нам особенно важной и интересной. Что же составляло и составляет основу консервативных представлений в США? Рассмотрим данную проблему через призму типологического анализа.

Типология американского консерватизма

Отечественная американистика достаточно полно и обстоятельно освещает особенности и основные этапы развития консерватизма в США (Гарбузов, 2008, c. 478). Однако ряд вопросов, в частности проблемы типологизации и отчасти специфики американского консерватизма носят дискуссионный характер и требуют дополнительного и внимательного изучения. Классификация консерватизма вообще и американского в частности, особенно в историческом разрезе, крайне сложна. Объясняется это рядом факторов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное