Консервный ряд

Мундиры у солдат были расстегнуты, ремни сняты и брошены через плечо. Воротнички рубашек нараспашку и узлы галстуков сдвинуты вниз. На головы нацеплены шляпки подруг, одна маленькая, соломенная с букетиком маргариток на маковке; другая белая, вязаная, прикрывающая полголовы, с медальонами из синего целлофана. Четверка шла, держась за руки и ритмично ими размахивая. У солдата, шедшего с краю, в руке была большая бумажная сумка с банками холодного пива. Четверка шла, мягко ступая сквозь жемчужный свет. Они чертовски повеселились и были счастливы. Они улыбались застенчиво, как улыбаются дети, вспоминая веселый праздник. Они поглядывали друг на друга, улыбались и размахивали руками. Проходя мимо «Медвежьего стяга», крикнули привет привратнику, чесавшему живот. Послушали трубный храп и немного посмеялись. У лавки Ли Чонга остановились и долго разглядывали витрину со всякой всячиной, платьями, инструментом, едой. Качая сцепленными руками, чуть не спотыкаясь, они дошли до конца Консервного Ряда и повернули к железной дороге. Девушки встали на рельсы и дальше пошли по ним, а солдаты поддерживали их за пухлые талии. Миновали верфи и вошли в парк, который был, собственно, частным владением – «Морская станция Хопкинса». Станция находилась на берегу крошечной бухточки, образованной двумя скалами. Ласковые утренние волны лизали берег и тихо шептались. От выступавших из воды камней шел тонкий запах водорослей. Четверка подошла к берегу, и тотчас над землей Тома Уорка, лежавшей прямо за бухтой, появился краешек солнца, позолотив воду и мазнув желтым прибрежные камни. Девушки чинно опустились на песок, натянув платья на колени. Один солдат проткнул банки с пивом и дал каждому по банке. Потом парни легли, положив головы на колени девушкам. Они улыбались друг дружке – чудесная, усталая, умиротворенная загадка природы.

Со стороны станции послышался собачий лай – их увидели сторож, мрачный, смуглый человек, и его пес, черный, мрачный кокер-спаниель. Сторож закричал на них; нарушители как не слыхали, тогда он спустился на берег, сопровождаемый однотонным лаем спаниеля.

– Вы что, не знаете, здесь не разрешается лежать. Убирайтесь отсюда. Это частная собственность!

Солдаты как не слышали. Они улыбались, а девушки гладили им волосы. Наконец один солдат медленно повернул голову и щека его оказалась между ног девушки. Он благосклонно улыбнулся сторожу.

– Катись отсюда знаешь куда, – проговорил добродушно и повернул голову, чтобы смотреть на девушку.

Солнце озарило ее светлые волосы, она чуть нагнулась к парню и почесала у него за ухом. Они не заметили, как сторож убрался восвояси.

Глава XV

Когда ребята подошли к фермерскому дому, Мак был уже на кухне. Собака лежала на боку, а Мак держал на клеще тряпочку, густо смоченную горькой солью. Между ее ног копошились крупные, толстые щенки, тыкались в шерсть носами, ища соски, а сука глядела в лицо Маку, как будто хотела сказать: «Видишь вот, как оно? Я ему пыталась объяснить, но он не понимает».

Капитан держал лампу и смотрел на Мака.

– Как здорово! Теперь я знаю, что делать с клещами, – сказал он.

– Не хотел бы вмешиваться в ваши дела, – сказал Мак, – но щенят уже пора прикармливать. У нее мало молока, и щенята просто растерзают ее.

– Знаю, – ответил капитан. – Наверное, надо было оставить одного, а других утопить. Но я так занят хозяйством. Теперь мало кто любит охотничьих собак, то есть с которыми охотятся на дичь. Заводят одних пуделей, боксеров да доберманов-пинчеров.

– Да, – согласился Мак. – А по-моему, лучше пойнтера собак нет. Не знаю, что случилось с людьми. Но ведь вы не станете их топить, сэр?

– О-хо-хо, – вздохнул капитан. – Моя жена ударилась в политику, и у меня голова кругом. Ее избрали в Ассамблею от нашего округа, а между сессиями она ездит с лекциями. Когда она дома, она все время читает и составляет законы.

– Как, однако, гнусно… то есть я хотел сказать, грустно одиночество, – сказал Мак и, взяв в руки барахтающегося тупорылого щенка, прибавил: – Бьюсь об заклад, я смог бы вырастить из такого щенка отличную суку. Я, знаете ли, держу только сук.

– Вы хотите взять одного щенка? – спросил капитан. Мак поднял голову.

– А вы могли бы дать мне его? Господи, вот было бы счастье.

– Берите любого, – сказал капитан. – Сейчас мало кто знает толк в пойнтерах.