Консьянс блаженный. Катрин Блюм. Капитан Ришар

Однако вскоре у нее не оставалось сомнений. В свою очередь и почтальон увидел ее, а увидев, поднял над головой письмо.

Мариетта вскрикнула так радостно и громко, что крик ее долетел до хижины Мадлен, и девушка бросилась навстречу почтальону.

Тот ускорил шаг.

Секунда — и Мариетта поравнялась с ним.

— Письмо! Письмо от Консьянса, не правда ли? — воскликнула она.

— Не знаю, от Консьянса ли оно, — отозвался почтальон, — но пришло оно из Лана.

— Дайте же его!

— Держите! С вас десять су, моя маленькая красавица.

Мариетта пошарила в кармане, достала десять су, отдала их почтальону и взглянула на адрес.

Адрес был написан незнакомой рукой.

Похоже, в конверт был вложен еще один конверт с письмом. Поскольку только одна Мариетта умела читать, ей оно и предназначалось. Так что девушка без колебаний сорвала печать.

И правда, во внешнем конверте содержался еще один с такой надписью: "Только для Мариетты".

Похоже, три этих слова были написаны рукой Консьянса, но написаны как-то странно отклоняясь от горизонтальной линии, и потому, вместо успокоения, они напугали Мариетту.

В это время к двери подошла Мадлен.

— Письмо, письмо, не правда ли?! — воскликнула бедная мать.

Мариетта быстро спрятала на груди письмо, предназначенное только ей, и подошла к Мадлен, дрожа от страха потерять доверие семьи своего возлюбленного:

— Да, — подтвердила она, — письмо… но не знаю, от Консьянса ли оно.

— Оно запечатано черным сургучом? — спросила бедная мать.

— Нет, красным, — успокоила ее девушка.

— Слава Богу! — воскликнула Мадлен. — Значит, оно, во всяком случае, не извещает меня о смерти моего ребенка.

Они вошли в хижину и увидели там, как папаша Каде, пытаясь выбраться из постели, едва не упал.

Он тоже услышал крик: "Письмо! Письмо!"

Услышала его и г-жа Мари в огороде, где она собирала овощи, и примчалась в дом одновременно с малышом Пьером, так что вся семья сбежалась, чтобы слушать чтение письма.

Мариетта начала читать:

"Дражайшая и почтеннейшая матушка…"

— Ах, — воскликнула Мариетта, — даже если почерк не Консьянса, письмо от него.

— Так почему же он не написал собственноручно? — обеспокоилась Мадлен.

— Сейчас мы это узнаем, — сказала девушка и возобновила чтение:

"Дражайшая и почтеннейшая матушка!

Прежде всего не слишком тревожьтесь, увидев, что мое письмо написано чужим почерком. Я попросил приятеля сообщить Вам вести обо мне и рассказать следующее. В бою под Ланом меня увидел и узнал император. Он, конечно же, вспомнил, что обещал мне, если встретится со мной в третий раз под огнем. Когда император подходил ко мне, разорвавшаяся граната подняла на воздух зарядный ящик, который я обслуживал. Меня обволокло облако пламени и дыма, а взрывной волной бросило на землю. Я потерял сознание и лежал словно убитый. В один миг все для меня исчезло и я перестал видеть и слышать…"

— О Боже мой, Боже мой! — простонала Мадлен.

— Бедный Консьянс! — прошептала Мариетта, вытирая слезы, покатившиеся из ее глаз и мешавшие читать.

— Продолжай же, — попросил папаша Каде.

И Мариетта стала читать дальше:

"Я пришел в себя от вечерней прохлады; вокруг хоронили мертвых и подбирали раненых. Кто-то слышал мои стоны и понял, что я жив, и меня отправили в лазарет. Только здесь я заметил, что взрыв особенно подействовал на мои глаза и что я рискую потерять зрение…"

— Бедное мое дитя! Потерять зрение!.. — вскричала Мадлен.

— Подождите же! — остановила ее Мариетта. — Вы прекрасно понимаете, что он его не потерял, а только рискует потерять.

— Ты права, — согласилась Мадлен. — Читай, дитя мое, читай!

— Да, читай, читай! — повторили все остальные с дрожью в голосе, выдавшей их нетерпение.

"С тех пор на глазах моих всегда повязка: наш хирург считает это необходимым для моего выздоровления; но, несмотря на его подбадривания, я очень боюсь, что уже никогда не буду видеть так, как прежде…"

— Слепой! Слепой! Мой несчастный мальчик ослеп! — закричала Мадлен, заламывая руки.