Конский волос

– Это очень хитроумное убийство, – начала свой рассказ Сапфирова. – Прекрасно исполнено, не хуже прошлогоднего убийства Тишкиной. А как изобретательно убийца использовал конский волос!

– Так значит волос все же подложили в лодку. Кто же? – с нетерпением спросил Попов.

Сапфирова взглянула на него с сочувствием и толикой раздражения.

– Неужели вы не понимаете, что вся эта история с конским волосом фальшивка, – воскликнула она. – Убийца всем заморочил голову и я сама, как последняя дура, поверила в эту сказку. Не было никакого конского волоса в лодке. Его вообще нигде не было. Я скажу кто это сделал, – повышая голос продолжила Сапфирова. – Это сделал человек, который придумал для нас эту историю с конским волосом. Человек, который убил Дубкова и сыграл его роль на реке, человек, который достаточно похож на Дубкова, чтобы их могли спутать, человек, который специально изучал течение, чтобы знать куда выбросило бы тело Дубкова, если бы он действительно выпал из лодки, человек, который отсутствовал в тот день на пляже, так как нельзя находиться одновременно в двух местах, человек, который…

– Александр Иванович Сорокин?!

– Александр Иванович Сорокин.

Глава 27 Падший ангел

Ничто не нарушало тишины больничных коридоров. Человек, появившийся около палаты номер восемь боязливо огляделся по сторонам и поспешно проскользнул в палату. Внутри находился всего один человек. Мужчина, вошедший в палату быстро приблизился к лежащему с забинтованной головой. Внезапно в руке пришельца появился шприц. Человек наклонился над больным, но в ту же секунду стальная волосатая лапища перехватила мускулистую руку, державшую шприц. Лапища сжимала руку до тех пор, пока шприц со стуком не упал на пол. В палате зажегся свет. Прокурор Ермолкин пристально глядел на убийцу Павла Ильича Кречетова.

Прошло три месяца. С середины августа по середину сентября Таисия Игнатьевна маялась с радикулитом. Выздоровев, она побыла в деревне еще месяц и, уже собиралась уезжать в Ленинград, когда ей позвонил следователь Попов и попросил приехать в Лугу.

– Мы хотели бы уточнить некоторые моменты дела Дубкова-Кречетова и рассказать вам, какое завершение получила эта история.

Таисия Игнатьевна изъявила согласие и на следующий день приехала в Лугу.

Лейтенант Скворцов встретил Таисию Игнатьевну у автобуса и проводил до кабинета Дудынина.

Кабинет Владислава Анатольевича Дудынина был просторным по сравнению с кабинетом прокурора, но для шести человек и он был тесноват.

Когда они вошли, в кабинете находилось пятеро. Облокотившись о стол, дымил прокурор Ермолкин. Около стены вышагивал Дудынин. На самом удобном стуле сидел Еремей Галактионович Макушкин. Следователя уже выписали, но он еще не приступил к выполнению своих обязанностей. Напротив прокурора расположилась Кира Борисовна Авдеева, одетая легко, несмотря на прохладную осеннюю погоду. Дополнял обстановку следователь Попов, сидевший за столом, сложив руки как прилежный школьник.

Когда Таисия Игнатьевна показалась на пороге, Дудынин тут же галантно придвинул ей стул. Олег Константинович Ермолкин отложил трубку, поднялся из-за стола и осторожно стараясь не повредить хрупкую руку старушки, пожал ее.

– Давно мечтал с вами познакомиться, – любезно прохрипел он, еще не избавившись от остатков табачного дыма.

Таисия Игнатьевна с любопытством разглядывала Ермолкина.

– Очень рада, – просто сказала она и села на предложенный стул.

Владислав Анатольевич Дудынин продолжил играть роль радушного хозяина. Как по мановению волшебной палочки, в кабинете появилось кофе с печеньем. Прокурор Ермолкин, пребывавший в отличном настроении, что случалось с ним крайне редко, рассказал пару-тройку анекдотов про товарища Сталина.

Когда с кофе было покончено, полковник Дудынин обратился к Таисии Игнатьевне:

– Надеюсь, теперь вы просветите нас, как вычислили Сорокина, все присутствующие просто сгорают от нетерпения.

Однако, прежде, чем Сапфирова успела ответить прокурор Ермолкин поднял руку.

– Думаю, будет лучше, если сначала я проинформирую Таисию Игнатьевну, чем кончилось дело в суде.

– Мне бы очень хотелось это узнать, – сказала Сапфирова.

– Тогда слушайте. Единственно правильным я счел предъявить Сорокину обвинение в убийстве Павла Ильича Кречетова. Благодаря придуманному вами, Таисия Игнатьевна, гениальному плану, да-да, именно это определение больше всего подходит к вашей идее, мы смогли поймать Сорокина, ну можно сказать, на месте преступления. Я лично схватил его за руку. Сорокин надо сказать оказался очень крепким орешком. Он все отрицал. Абсолютно все. Твердил, что невиновен.

– Ну, и как же он объяснил ночное посещение больницы? – с интересом спросила Таисия Игнатьевна.

– Довольно ловко выкручивался, змееныш, надо отдать ему должное, – признал прокурор. – Свое присутствие в больнице он объяснил так: я, мол, хотел узнать, как здоровье Павла Ильича.

– А почему так поздно? – поинтересовался я.

– Никак не мог раньше вырваться, – ответил он.

– Ну а почему же у вас в руке был шприц? – сардонически усмехнулся я.