Конспект

В дни рожденья Лизы, Сережи, Гали, когда-то и отца, в большие религиозные праздники, в дни смерти дедушки и бабушки и на Новый год издавна у нас собираются родственники и такие старинные друзья, что их и от родственников не отличишь. Но уже давно они приходят к нам и в тревожные времена. Я много раз слышал как Сережа и Лиза обсуждают, что купить для обеда в выходной день. Иногда Лиза спрашивает: «Ты думаешь — будет сбор всех частей?» – «После таких событий нагрянут непременно», — отвечает Сережа. Для постоянных гостей наш дом – клуб, в котором можно говорить что думаешь, осуждать и высмеивать власти, строить предположения, спорить, — как говорится, — отводить душу. Теперь я удивляюсь долгой жизни этого клуба. Конечно, невозможно представить, чтобы среди его членов был доносчик, но могли кого-то арестовать… А многие ли выдержат пытки?

Приехал в отпуск отец, молчаливый и замкнутый более обычного. Собрался наш клуб. В оценке Финской кампании — единодушие: война — агрессивная, а ее ведение так бездарно, что мы после всех воплей о мощи нашей армии вдруг всему миру показали ее неспособность на протяжении месяцев сокрушить сопротивление маленькой страны.

— Не сомневаюсь, что Сталин намеревался расправиться с Финляндией, как Гитлер с Польшей, — сказал Федя.

— А получился такой позор! — сказала Надежда Павловна. — Даже мне стыдно.

— Я удивляюсь, — говорит Михаил Сергеевич. — Совсем недавно в Монголии успешно били японцев. Что случилось? Неужели финны настолько сильней?

— Не в том дело, Миша, — отвечает Кучеров. — Совсем недавно, но Сталину достаточно, чтобы за это время уничтожить высший командный состав.

— Не только высший, — добавляет Федя. — Кажется, что и от среднего мало что осталось.

— Вот, вот! — говорит Сережа. — Как это прикажете понимать? Не дурак же он, чтобы не видеть, к чему приводит его нескончаемый террор.

— Я иногда думаю вот о чем, — говорит Галя. — Вот шли эти суды над старыми большевиками, и всех их обвинили в том, что они шпионы и агенты империализма. А может быть это — «Держи вора!» Может быть он сам чей-то агент? Тогда хоть как-то можно объяснить то, что у нас делалось и делается.

— Это было бы слишком простое объяснение, — ответил отец.

— Ну и что, что простое?

— Да его бы его бывшие соратники — старые большевики – давно на этом бы поймали, — сказал Федя. — И давно бы с ним расправились.

— У него свои цели, — сказала Клава.

— А какие? — спросила Галя.

— А это ты у него спроси, — ответил отец.

— Похоже, что его цель — власть, личная власть, никем и ничем не ограниченная, — сказала Клава, — над страной, а в мечтах, как у Гитлера, над миром — под видом борьбы за коммунизм. Не сомневаюсь, что он на самом деле мнит себя гением.

— И как у всех большевиков, цель оправдывает средства, — добавил отец. — А по поводу нашей Финской кампании я вот что думаю: как бы Гитлер не переменил свои планы.

— То есть? Ты что имеешь в виду? — спросил Сережа Нашу пословицу: куй железо, пока горячо. Как бы он вместо того, чтобы вторгаться в Англию, не повернул войска против нас.

— И я этого опасаюсь, — сказал Федя.

— Выходит, если Гитлер не дурак, он не упустит такой возможности, — задумчиво, как бы про себя, сказал Кучеров.

— Он будет дураком, если воспользуется этим моментом, — сказала Клава.

— Спасибо, удружила! — ответил Кучеров.

— Ну, чего ты, Володя? Я же о Гитлере. Сережа переводил взгляд с отца на Федю, на Кучерова, на Клаву и, наконец, сказал ей:

— Объясни, пожалуйста, почему ты так думаешь.

— В одиночку немцев не одолеть. Европу, как союзника, мы потеряли, она под каблуком Гитлера и, можете не сомневаться, Гитлер заставил ее хорошо работать на себя. Англия? Она уже пыталась открыть фронт в Европе, но сил у нее для этого нет. Остается надежда на Америку. А для Америки лучшего плацдарма при наступлении на Европу, чем Британские острова, нет. Можно наступать и из Африки, но это куда сложнее.

— Да зачем Америке за нас заступаться? — спросила Надежда Павловна. — Для нее Гитлер и Сталин — два сапога — пара.

— Не за нас, а за Европу, за ее цивилизацию. И получится, что мы с Америкой, хотим этого или нет, окажемся союзниками.

— Значит, ты считаешь, — спросил Сережа, – что Германия нападет на Советский Союз только после захвата Великобритании?

— О, нет! Ручаться за это я не могу — соблазн, действительно, велик. Я говорю только о том, что если Гитлер нападет на нас до захвата Великобритании, он совершит непоправимую ошибку.

— Если бы Америка готова была вступить в войну сейчас, — говорит Федя, — твоя правда, и других мнений быть не может. А ты вспомни, когда Америка вступила в прошлую войну. В немецком генеральном штабе не дураки сидят, разведка у них, можешь не сомневаться, хорошо поставлена, и если Германия сейчас нападет на Советский Союз, можно быть уверенным, что вступления в войну Америки вскоре не ожидается. А захват Великобритании Гитлер отложит на потом, но, конечно, до вступления Америки в войну — тут ты права.

— Потом не получится. Потом немцам будет не до захвата Великобритании — они увязнут в России.