Конспект

Предназначенный мне стул стоит у края длинной стороны стола, боком к нему, и я сижу боком к главному и лицом к другому. Вот теперь я их хорошо рассмотрел. Одинаково одеты: синие с фиолетовым оттенком шевиотовые, — или габардиновые? — костюмы. Вместо гороховых пальто? Сидящий напротив отставил ногу в коричневом ботинке. Опускаю глаза: такие же ботинки торчат из-под стола. Через много лет в кинокомедии «Римские каникулы» увижу, как по трапу самолета спускается вереница одинаково одетых детективов и вспоминаю эту пару. Только галстуки у этой пары разные. Тоже интеллигенты! Тщательно причесаны. У сидящего в торце стола вьющиеся волосы. Да нет, это же завивка! Невольно посмотрел на губы: нет, не накрашены. Сидящему во главе стола лет тридцать пять — сорок, лицо его в каких-то мелких бугорках. Другому — меньше тридцати, может быть и мой ровесник. Лицо чистое, с легким румянцем, парень рослый, крепкий и, наверное, очень сильный. Удивили их глаза: без всякого выражения, какие-то мертвые глаза. Говорят ровно, однотонно, не повышая и не понижая голоса, похоже на то, как теперь по радио имитируют голос робота. Какая-то новая порода... людей? Не, гадов: ничего человеческого в них не видно. Говорил со мной, как и прошлый раз, старший, младший, показывая красивые зубы, открывал рот раза два-три, не больше. Он, по-видимому, помощник, и очень возможно, основное его назначение — физические методы воздействия.

— Чего это у вас в институте столько разговоров о вашем вызове в Гипроград?

— Да ведь объявили об этом во всеуслышание.

— А что тут такого, чтобы об этом разговаривать?

— Я относил туда в архив съемку Крюкова. В архив и вызвали. А значит, чего меня туда вызывают? Не могут найти съемку. Наверное, так подумали. Да и я так подумал — другой причины для вызова не было, Ну, не могут найти съемку. Ну, за пропажу съемки кто-то ответит. А другим что об этом разговаривать? Они же не относили, с них и спроса нет.

Неужели он удивляется искренне? Неужели обыкновенные нормальные чувства могут так атрофироваться?

— А разве за товарищей не переживают?

— Ну и что же вы сказали о своем вызове?

Вот паразит: ведь уже обо всем осведомлен, зачем же спрашивать?

— Сказал, что съемка нашлась, только ее долго искали. А что, я неправильно сказал? Надо было объяснить как-то иначе?

— Да нет, ответили правильно. Так и надо было ответить.

— А съемка, конечно, и не пропадала?

— Откуда нам знать? Спросите в архиве. — Молодой при этом усмехнулся. — С Новиковым познакомились?

— Нет. Я болел. Вы же знаете об этом. Но если бы и не болел, все равно бы не познакомился.

— Почему?

— Не знаю как это сделать.

— Опять вы за свое?

— Да не за свое, а за наше общее. Подождите! Выслушайте. У вас в вашей работе — опыт, у меня — никакого, и я боюсь каким-нибудь опрометчивым шагом все испортить. Мне надо с вами посоветоваться.

— Ну, я слушаю.

— Проще всего познакомиться через Мукомолова. Вот я и думаю: а не рискнуть ли мне просто попросить его познакомить меня с Новиковым?

— А в чем вы видите риск?

— Риск в том, что Мукомолов может ответить: «Откуда ты его знаешь?» Я, конечно, скажу: «От тебя». А он: «Ничего подобного. Я тебе о нем никогда ничего не рассказывал». Ну и все — путь к знакомству закрыт.

— Вы с Мукомоловым сколько знакомы? И дружны. И за все это время он ни разу не упомянул о Новикове?

— Ручаться за то, что не упомянул, я не могу, но не помню такого случая — вот в чем дело. Постойте, постойте!.. За все время нашего знакомства он вообще ни разу не говорил ни о каких своих друзьях, за исключением тех, с которыми мы учились. Так что риск, конечно, есть.

Этот тип молчал, смотрел на меня в упор, и в его мертвых глазах вдруг вроде бы промелькнуло что-то похожее на раздражение или злость.

— Это все?

— Нет, не все. Предположим, Мукомолов мне когда-нибудь и сказал что-либо о Новикове. Ну, так он скажет теперь: «Чего это тебе вдруг приспичило знакомиться?» Или: «Нашел время знакомиться!» И будет тянуть до защиты диплома.

Тип молчал.

— Мне нужен ваш совет: просить Мукомолова, чтобы он познакомил меня с Новиковым, или нет?

— Нет. Не просите. И, вообще, о Новикове не заговаривайте. Ищите другие пути для знакомства.

— Но какие у меня могут быть другие пути?

— При желании найдете. Было бы желание.

— Да как найти? Я его никогда не видел, не знаю где он учится... Или он работает?.. Не знаю, где он живет. Даже не знаю его отчества и года рождения, чтобы обратиться в адресное бюро.

— А вы что, — пойдете к нему домой?

— Я еще не знаю куда пойду — домой, туда, где он учится или работает, но ведь пути к нему придется искать.

— А у Мукомолова вы бываете?

— Бывал.

— Что значит — бывал? Вы что, — поссорились?

Ну, и индюк же я: с самого начала надо было сказать, что мы поссорились, и Мукомолов со мной не разговаривает. Спокойно, спокойно: его агенты сообщили бы, что на перекурах мы друг с другом мирно беседуем.

— Нет, мы не ссорились. У Мукомолова я бывал, когда мы вместе готовились к экзаменам.

— И только? Друзья, а бывали друг у друга только по делу?