Константа

— Хорошо, что сказал. Я бы ждала его, надеялась, а так все сразу ясно.

Он тяжело вздохнул.

— Может поплачешь?

— Потом, одна, — честно сказал я.

— Ладно, я к себе пойду, зови, если понадоблюсь, — Керио подхватил вещи и исчез за дверью.

— Хорошо, — я разглядывала знакомую лепнину на потолке. В комнате горел масляный ночник, я лениво разглядывала как он формирует причудливые тени от мебели на стенах. Дворец жил своей жизнью, под окнами прогремела обмундированием стража, Кого-то окликнули, где-то вдалеке звякнул звоночек. Заржала лошадь, проскрипели ворота.

Я уткнулась носом в подушку, хотелось заплакать и не получалось, внутри все спрессовалось в болезненный комок, не позволяющий слезам прорваться наружу. Значит, позже. Сон тоже не желал приходить, я лежала рассматривая лепные узоры до самого рассвета, до того, как первые лучи солнца раскрасили эту самую лепнину в розовый цвет.

В дверь осторожно постучали, я закрыла глаза, притворяясь спящей. Дверь скрипнула, быстрые шаги, Керио, кто же еще, хмыканье, подушечки пальцев гладящие щеку, мягкое касание губ.

Шепот:

— Дождись меня.

Тихий стук двери закрывшейся за ним.

Под окнами заржали предвкушающие поездку лошади.

Окончательно измученная я завернулась в одеяло и отключилась.

Проснулась я уже далеко за полдень, меня разбудил осторожный стук горничной в дверь. После исчезновения Лоет я так и не удосужилась узнать как зовут эту, новую, горничную.

За окном лил дождь, косыми лохмами цепляли верхушки деревьев парка серые тучи. Ну и повезло же Керио с Ист Гором в такую-то погодку в дороге оказаться.

Я выбралась из кровати.

— Эрра, какую одежду вам приготовить? — прошелестела горничная.

— Желтое платье и шаль.

Я уже и сама не замечала как разговариваю с прислугой в приказном тоне. Не боясь обидеть. Тут нормально отдавать приказы безо всяких «пожалуйста». А иначе сама прислуга не поймет и уж совершенно точно не оценит.

Я подошла к зеркалу и распустила прическу. Волосы уныло повисли вдоль лица светлыми прядками.

— Распорядись, чтоб мне ванну горячую приготовили. Вымоюсь, потом оденусь.

Служанка кивнула и ушла.

Я сполоснула лицо холодной водой из кувшина. Хмыкнула. Как там у Чуковского было? «Из маминой из спальни, кривоногий и хромой»? Помню, в студенчестве хохотали до умопомрачения, что умывальник выскакивает из «маминой спальни». И что это он, негодникй, там делал?

А вот он, умывальник. В углу моей комнаты, с белым, фарфоровым кувшином, в нежно-голубой цветочек, вместо крана и тазиком, с тем же узором, вместо раковины. В спальне. Потому, что такое помещение как ванна тут еще не придумали.

А чтоб вымыться мне принесут в соседнюю, небольшую комнатушку деревянную лохань, ведрами натаскают кипятка, потом так же, ведрами, утащат обратно грязную воду.

А вместо полотенец тут жесткие полотнища, величиной с половину простыни. И пахнут они, мылом без отдушки и, чуть- чуть, дымом.

Я подошла к окну разглядывая парк. Вдалеке маячили две фигуры, странно, садовники что-ли, кому еще придет в голову шататься среди мокрых кустов под дождем. Я наблюдала, как они неспешно бредут в сторону дворца, переговариваясь и не обращая внимания на мелкий, начинающий накрапывать по новой, дождь.

Фигуры подошли ближе, покивали друг другу, видимо, прощаясь. Один, высокий, в голубом камзоле, с шапкой темных кудрей, редкий цвет волос здесь. И второй, классический, светловолосый алорнец.

Вот интересно, что заставило их тащиться под дождь в парк. Скорее всего, желание не быть подслушанными.

Серость и сырость за окном вызывали одно желание, взять кружку с горячим отваром, завернуться в шаль и забраться в кровать.

Однако, сбыться этим устремлениям не удалось. Явилась служанка и сообщила мне, что ванна готова.

Условия тут были чуть лучше, чем в доме Арано. Подогретые полотенца, мыло с тяжелой цветочной отдушкой, я различила что-то похожее на розу, приправленную специями и амброй. Очень модный при дворе запах, как пояснила мне служанка.

Я лениво бултыхалась в медленно остывающей воде и, вытирая бегущие по щекам слезы, обдумывала, что же я буду делать дальше, после того, как вернется Керио. Раз Ян вернулся в клан и нашел свое счастье, а мое будущее «его не волнует», то я могу считать себя свободной от обещаний и либо, просто строить свою жизнь здесь, в этом мире, либо, снова пытаться найти путь домой. Можно еще выйти замуж за Керио и прожить остаток жизни с нелюбимым мужчиной, без возможности развода. Одно маленькое «но», Керио мог солгать и тогда, он получит желаемое в виде меня и знаний древних. А письма, я имею в виду бумажного такого, в конвертике, и с сургучной печатью Экита я не видела.

Стоит ли считать Керио окончательным ушастым свинтусом или не стоит, вот в чем вопрос. Задача почти по Гамлету.

Отмывшись до скрипа я выбралась из остывшей воды, мысленно возблагодарила того, кто додумался подогреть полотенца и отправилась одеваться.