Константа

— А алорнцев не наградили таким чудом? — поехидничала я, памятуя, что сородичи Разая сначала «изобрели» алорнцев, а потом уже из них сделали горгов.

— Алорнцы были слишком заносчивы, — хмыкнул Вастаб, — поэтому болеют, но почти всегда выздоравливают. Древние их пожалели.

— А люди?

— А люди чаще всего гибнут, — Разай оторвался от созерцания огня в камине и снова взялся за ложку, — я понял о какой болезни речь, Н-га, название очень понятное. Человеческий организм не в силах ей сопротивляться.

— Из десяти заболевших сколько умрет?

— Семь, — проворчал Вастаб, — трое выживут в случае, если им повезет.

— Семидесятипроцентная смертность, ну это даже по-божески, у нас при чуме девяностопятипроцентная была. Из ста человек умирали девяносто пять, — пояснила я, — при легочной форме. А что не так с названием? — я рассеяно прислушивалась к шуму ветра в каминной трубе. Кажется, на улице начинала бушевать непогода.

— Сначала покрываются белыми крупинками ноздри, — пояснил Вастаб, — потом рот, потом уши, все это выглядит будто засыпанным солью. Потом человек покрывается кровавыми точками. Не красной сыпью, как бывает когда дети болеют поветрием, а именно кровавыми, будто кто иглой ткнул. Потом они сливаются в одно пятно и, — Васатба передернуло от отвращения, — цвет мертвых из-за это бордовый, и на глазах, губах, носу как соль, будто макнули лицом в миску.

— Ну с точками понятно, это кровоизлияния, а вот с «солью»? — я посмотрела на Разая.

— Тут просто, — он сел за стол и подвинул своей лапищей мешки с крупами, — маленькие существа вызывающие болезнь.

— Угу, бактерии, скорее всего, — буркнула я.

— Бактерии, — Разай кивнул, — они вырабатывают пигмент и он окрашивает не-кровь в белый цвет.

— Зашибись, эта хрень поражает сосудистую и лимфатическую системы, кучерявенько, ничего не скажешь, — я сдернула повязку с головы и взъерошила волосы, они непривычно кололи пальцы, — а антибиотиков тут нет. Я, конечно, знаю теорию, как их сделать, но вероятно они не будут работать. Да еще и вид плесени нужный фиг добудешь. Взять негде, изучить негде, отфильтровать для использования, негде. Прекрасно, просто прекрасно.

Надо хоть в зеркало посмотреться, совсем я лысая или хоть сантиметр остался. Тьфу, какие мысли на нервах в голову лезут.

— И не факт, что это бактериальное, а не, например, вирусное. В таком случае, все еще интереснее, — я посмотрела на Разая, он внимательно меня слушал и кивал, соглашаясь. Вастаб, я спиной чувствовала, тоже слушал очень внимательно, — потому что, если это вирусное, то антибиотики не помогут, а вирулентность у этой штуки, в таком случае, крайне высокая и передается оно по воздуху. А голод и холод довершают дело ослабляя организм, — я развернулась к Вастабу, — откуда началось?

Вастаб сверкнул на меня глазами из-под пенсне.

— Говорят, заезжие купцы привезли, — он помолчал. Потом заговорил, негромко и оттого сказанное им было еще страшнее, — началось все, Ингарра, с «Головы короля», туда приехал закрытый обоз. Купцы вернувшиеся с островов. Они прятали своих больных в телегах. Когда все выяснилось, вся обслуга и хозяин уже болели. «Голову короля» сожгли. Заезжих купцов тоже. Но болезнь поползла дальше по городу. Городской голова, едва заслышав об опасности, сбежал. Сейчас городом руководит Антерис, ему позволяет дворянское звание.

— А что с Ильнииром, он тоже..? — при мысли о том, что вертлявый и улыбчивый мальчишка погиб, внутри все сжалось. Это было бы очень большой несправедливостью судьбы.

— Я звал его к себе, — хмыкнул Вастаб, после бесконечной, как мне показалось, паузы, — но он предпочел остаться жить под лестницей в доме Антериса, вместе с той, пушистой вонючкой.

«Пушистая вонючка» это, так понимаю, скрат. Ласково его Вастаб обозвал, я сдержала смешок. Однако, если этот скрат здесь и все время находился в городе вместе с Ильнииром, то откуда взялся укусивший меня за пальцы скрат во дворце? Я посмотрела на руку. Два тонких, белых следа от острых зубов зверька не оставляли сомнений, что мне не приснилось. Расстояние между Алорной и Хистераном большое, неужели каким-то образом сбегал туда- обратно?

Про кошек и собак умудряющихся вслед за хозяевами преодолевать десятки, а иногда и сотни, километров, я как и все, слышала. Но возможно ли такое здесь? Хотя, почему бы и нет.

Я с облегчением выдохнула, Ильниир жив, это хорошо. Разай ободряюще похлопал меня по руке. Видимо понял, что я переживаю за мальчишку.

— Подождите, а его отец и кухарка, — я вспомнила полненькую улыбчивую женщину у плиты, — их…они тоже?

Вастаб кивнул. Я, не выдержав, разразилась ругательствами.

— Из огня да в полымя, — я в сердцах пнула ножку стола, — знаешь, Разай, я тебя пойму если ты решишь сменить город проживания на более удобный.

Эносхайи посмотрел на меня высокомерно выпятив подбородок.

Вот если бы еще губы оттопырил, вообще бы стал на негра похож.

— Н-га, я буду думать, что ты так пошутила. Я не бегаю от проблем, это раз, а во-вторых мой организм может сопротивляться этой болезни. Горги получили иммунитет от нас.