Константа

— Наверняка она уже волнуется, — проворчал он, отставляя чашку в сторону, — и если я не вернусь домой в ближайшее время, то это женщина выпотрошит весь Лерт как рыбу.

У Антериса были дела в ратуше и он вызвался проводить Вастаба до дома.

Я вручила Вастабу мешок с крупами и еще один, с выпотрошенной, замороженной нарезанной рыбиной.

— А вы, двое? — спросил он, глядя на меня и Разая.

— Что-нибудь придумаем, я разделила напополам то, что здесь оставалось.

Вастаб недовольно нахмурился.

— И не хмурьтесь, — я улыбнулась, — у вас дома жена и слуги которым некуда деваться. Сколько их там у вас, трое, четверо?

Вастаб дернул щекой.

— Садовник, конюх, кухарка, служанка и дворецкий. И нас двое.

Я сходила на кухню и принесла вторую рыбу, вручила Вастабу.

— Он тоже комА, — грустно сказал Разай когда дверь за Вастабом закрылась, — он тоже отвечает за своих.

— Наверное, — я вздохнула, рыбу было, если честно, немного жалко, — надо будет сгонять на побережье еще раз и наловить много рыбы. Весь город мы не накормим, но себе запасы сделаем.

— Н-га, может стоит улететь в более безопасное место? — Разай прошел следом за мной в гостиную и смотрел как я убираю тарелки со стола.

— Держи, — я вручила ему стопку тарелок, — я думала об этом. Только получается, что некуда. Лететь куда-то наугад, искать дом, который продадут, покупать его, документы оформлять, обустраивать быт. Здесь сложно все это. И пока вообще ничего не ясно, что происходит.

Разай безропотно отнес тарелки на кухню и опустил их в раковину с теплой мыльной водой.

— Ты будешь их кипятить? — с интересом спросил он.

— Вымою с мылом и кипятком ошпарю. Надеюсь, этого будет достаточно.

— Н-га, ты сказала засыпать канавы, это поможет?

— Ты немного не понял, — я взяла полотенце, — я предложила засыпать канавы известкой. Хотя совсем не уверена, что это хороший способ. Лучше бы хлоркой. И совсем не уверена, что Антерис не придет завтра спрашивать, что такое известка и где ее взять.

— Известка и хлорка? — Разай принялся составлять посуду в шкаф, — звучит как имена женщин, вредных.

— Хлорка, это хлорная известь, — я задумалась, если уж мне удалось добыть селитру, может имеет смысл озадачится хлорной известью, поваренная соль здесь есть и известняк тоже есть, часть заборов построена из него, — ну-ка пойдем в комнату, будем бумагу переводить.

Весь вечер я объясняла Разаю основы химии, ну, из того, что сама помнила. Писала формулы, вспоминала школьные уроки. Знания, которые благополучно были забыты после выхода из-за парты, (я же математик, зачем мне химия? Ох, как же мне хотелось себе тогдашней треснуть по лбу, за глупость), никак не хотели вспоминаться. Про известь я вспомнила то, что известняк или ракушечник дробят, обжигают при высокой температуре в печи, а потом перемалывают. В конечном итоге я все-таки додумалась как сделать хлорную известь. Дело оставалось за такой «мелочью» как техническая база. Печи способные нагревать известняк до тысячи градусов. Жернова, чтоб его молоть. Установка пропускающая через солевой раствор углекислый газ и аммиак.

Разай глядя на мои рассуждения и попытки вспомнить школьные знания удивлялся. Удивлялся потому, что «проще взять маленькие частицы (он подразумевал атомы) и соединить, так как нужно, зачем столько лишних затрат энергии?».

— Ты руками будешь их соединять? — я постучала пером по бумажке, — поймал одну молекулу, вторую. Клеем их намазал и склеил?

Разай наклонился над столом рассматривая мой почерк.

— Я все еще живу в своем мире, — он погладил столешницу своей огромной ладонью, — болезни там лечатся, комфортное место для жизни создается за неделю, а вода берется из атмосферы. А здесь…чернила и перья.

Он с досадой припечатал ладонью по столу. Чернильница подпрыгнула, если бы она была одушевленной, я бы сказала, что она испуганно подпрыгнула.

О, да. Это я проходила. Отсутствие горячей воды, стирка на руках, готовка на костре. Ну и что, что костер в придуманной для него коробке.

— Понимаю, у меня до сих пор так же, — я сочувственно покивала и вспомнила своеобразный «кран» на станции, — слушай, так эта штука, там на станции, такая, конусовидная, достает воду из воздуха?

— Да. Здесь бы как раз пришлась, — Разай передернул плечами, — сырости меньше стало бы.

— А под ним круг для чего, который сильно греется? В той комнате где прозрачные трубы.

— Для разогрева еды, на него ставится подставка, она нагревается и еда долго остается теплой.

— То есть все-таки там кухня, — сделала вывод я, — а почему температура не регулируется?

Разай посмотрел на меня как на альтернативно одаренную, очень уж выразительным был его взгляд.

— Регулируется, — пояснил он, — на круге с наружной стороны кольцо. Нажимая сектор на кольце, можно выбирать нужную температуру.

— Вот я валенок, не догадалась, — я с досадой пожевала перо и задумчиво посмотрела на лист исписанный химическими формулами и меня осенило, — здесь, в Лерте, наверняка есть гончары и печи для обжига глины. Я видела на окраинах высокие печные трубы. Возможно, это сработает.