Константа Роджерса (Т8-25, Мужская дружба, etc) (СИ)

Стив тоже принялся проверять комплектность своего снаряжения, прислушиваясь к разговору. Ему нравилось, что Баки стал интересоваться еще чем-то, помимо плана операции и самого Стива.

— Тони теперь не сомневается, кто из вас что предпочтет, случись выбирать, и, похоже, ваш вариант выбора ему не по душе. Поэтому прислал меня, чтобы в случае чего я пустил в ход свое обаяние.

— Нам не придется выбирать, — ответил Стив, стягивая футболку. — Мы уже выбрали.

Клинт не стал уточнять, что Кэп имеет в виду. В том, как они с Барнсом без слов помогали друг другу одеться, была видна практика. Их движения словно дополняли друг друга, и глупо было предполагать, что целое может отказаться от половины себя.

— Мы летим или пялимся? — не оборачиваясь, спросил Баки, затягивая на Стиве ремни перевязи.

— Летим, — усмехнулся Клинт. — А то мир спасут без нас.

— Или не спасут, — пробормотал Баки так, чтобы его слышал только Стив, и зафиксировал конец ремня крепления щита. — С этим шлемом надо что-то делать, Капитан, — заметил он, меняя тему.

— Мне нравится.

— Выглядеть как сова?

— О вкусах не спорят.

Баки снова улыбнулся одними глазами, и оглядел Стива с головы до ног.

— Мой вкус безупречен. А это что?

Он перевернул щит, который Стив вытащил из чехла, и обвел кончиками пальцев желтый квадратик полустершегося стикера с надписью «Я приглядываю за тобой».

— Ничего не говори, — попросил Стив, закидывая щит за спину. — Не один ты тут… в последней стадии помешательства.

Баки притянул его к себе и с силой, коротко обжег губы поцелуем. Слова были не нужны. Кому вообще нужны слова при почти вековом знакомстве?

В этом были они все: в мелочах, поступках, готовности драться друг за друга до конца. Сколько бы ни прошло времени, как бы ни кидала их жизнь, у них всегда будут такие вот стикеры-напоминалки. Легкое касание плеча перед прыжком в пропасть — я с тобой. Взгляд на объект, потом друг на друга, улыбка — она хороша. Глаза в глаза, кивок — я вперед, прикрой. И новое: короткое касание пальцев— я твой, и ответное пожатие — знаю.

Ни у одного искусственного интеллекта нет ни единого шанса, потому что люди — это не просто набор функций. Это воля идти до конца за тех, кто остается за спиной. Это стремление выжить и защитить, пусть и заплатив дороже, чем можешь себе позволить. Это желание вернуться домой и, наконец, проговорить всю ночь обо всем на свете, потому что нет теперь запретных тем с тем, кто важнее тебя самого. Это годы плечом к плечу вместо тех, что были порознь, и свет бесконечных утр, и Подоконник, и Башня, и команда.

Это дом, который не отобрать какому-то там искусственному интеллекту, назови он себя хоть Богом. Потому что у каждого в жизни должна быть константа. И Стив свою нашел. Он улыбнулся, глядя, как «константа» устраивает на коленях свою «детку», и включил конференцсвязь.

Конец света откладывался, потому что у Стива Роджерса были другие планы, включавшие в себя Баки Барнса, Подоконник и много других, еще не изведанных мест.

Альтрон был обречен.

The end.