Константин Коровин вспоминает…

Я так огорчился, что почувствовал себя несчастным и уехал домой. Говорю своей собаке:

- Польтрон, милый. Никто ничего не понимает, уедем, Польтрон. Уедем далеко в Сибирь, забуду я театр, будем жить в лесу, охотиться, построим избушку.

При слове «охотиться» собака оживилась и смотрела на меня пристально, махая хвостом.

Я собрал краски, холсты и написал Савве Ивановичу письмо, что больше не могу, уезжаю в деревню. Он прислал за мною артиста Малинина. Я с ним поехал к Мамонтову.

В столовой, как сейчас помню, сидели Поленов, Васнецов, Серов, профессор Прахов. Столовая была большая, в романском стиле. Громадный каменный камин, по бокам висели щиты из кожи и красные древки, пики киргизов, а по стенам - отличные панно, картины В. М. Васнецова «Ковер-самолет» и «Витязи».

- Мы собрались судить вас, - сказал Савва Иванович, смеясь.

- Да, этот столик - настоящий, - объявил профессор Прахов.

- Может быть, и настоящий, но не в тон.

- Константин прав, - сказал Серов, - вероятно, не в тон, портит ему всю гамму.

- Это ужас, - говорю я. - Хотя бы дали его перекрасить, но и по форме он ерунда, мелко, понимаете, мелко… И в театре не должно быть ничего настоящего. Все, что принадлежит глазу зрителя - весь цвет, форма, - есть создание художника.

- Верно, - сказал Васнецов и, видя, что я расстроен, обнял меня и кротко сказал: - Такая доля наша, всегда будете страдать за правду, вы еще молоды, а будете страдать всегда.

- Но все же, - заметил Савва Иванович, - мы вас приговорили в Сибирь, в ссылку. Вот что: в Нижнем будет Всероссийская выставка, мы решили предложить вам сделать проект павильона отдела «Крайний Север», и вы должны поехать на Мурман. Вот и Антон Серов хочет ехать с вами. Покуда Архангельская дорога еще строится, вы поедете от Вологды по Сухоне, Северной Двине, а там на пароходе «Ломоносов» по Ледовитому океану. Я уже говорил с Витте, и он сочувствует моей затее построить этот отдел на выставке.

- Мой сын поедет с вами, - сказал Прахов. - Он будет собирать разные сведения об улове рыбы, составлять статистику[394].

- Ну, Константин, - сказал Серов, - сдавайся, значит, мы в эскимосы с тобой поступаем.

- Интересно. И я бы поехал, - сказал Поленов. - Полярное солнце, океан, северное сияние, олени, киты, белые медведи…

Все как- то задумались, смотря на большую карту, которую Савва Иванович развернул на столе.

- Вот тут, - В. М. Васнецов указал на карту, - какое искусство было прежде - удивление, иконы какие, диво дивное. Теперь не очень-то поймут все величие искусства этого края… «…»

На севере диком

I

На полу - раскрытые чемоданы. Я укладываю краски, кисти, мольберт и бинокль, меховую куртку, белье, большие охотничьи сапоги, фонарь и целую аптечку. Ружья я не беру; я еду на Дальний Север, на Ледовитый океан, писать с натуры, а возьмешь ружье - начинается охота, и какие же тогда этюды? Беру только несколько крючков для рыбной ловли и тонкую английскую бечеву. Океан глубок, нужно захватить длинную бечеву и груз. Беру и компас…

- Зачем компас берете?… Что ему там показывать? Там же север… Ружья не берите, - говорит мне пришедший приятель, архитектор Вася. - Надо взять штуцер и разрывные пули.

- Разрывные пули? Зачем?

- А если вы случайно попадете на льдину в Белом море. Ведь там такие голубчики ходят… Тогда вы без штуцера что будете делать?

- Какие голубчики? - удивляюсь я.

Вася прищурил на меня один глаз.

- Белые медведи и моржи - вот какие… Моржей вы видали? Нет? Так у него клыки в два аршина… Да-с… Встретит он, знаете, рыбаков, клыками расшибает лодку, рыбаки, конечно, в воду, а морж и начнет кушать их по очереди…

- Ну, это ерунда, я этого никогда не слыхал…

- Вы не слыхали, а я читал.

- Постой, где ты читал?

- В «Новом времени». Это не шуточки. Потому там никто и не живет. Посмотри-ка на карту…

Развернутая географическая карта лежит на столе. Смотрю - действительно, Архангельск, а дальше, за Архангельском, - ничего.

- Ага, видали? - говорит Вася. - Никого и ничего. Можно сказать, пустое место, а вы, по-моему, зря едете. Туда преступников ссылают. Вы просто замерзнете где-нибудь в тундре, вот и все. Вам хотя бы собак свору взять, на собаках ехать. Там ведь лихачей нет, это вам не Москва. Кастрюлю тоже надо взять, обязательно соли. Там ведь все сырую рыбу жрут, а вы не можете… Будете навагу ловить, по крайней мере, уха будет. И что это вам в голову пришло ехать к черту на кулички?… Вон, смотрите на карту - Мурманский берег, Вайгач, Маточкин шар… Шар! Какой же это шар? А это? Зимний берег! Летнего нет. Хороша местность - благодарю покорно. Названия одни чего стоят: Ледовитый океан, Сувой, Паной, Кандалакша - арестантские…

- Ну, Вася, уж очень ты пугаешь… А сам, был бы свободен, наверное, поехал бы со мной… Поедем, брат, отложи свадьбу, она подождет…

- Ну уж нет… Хорошо, если самоеды себя или друг дружку едят, а как им влезет в башку меня скушать… Нет уж, я туда не поеду…

- Ну, тогда поедем к Егорову завтракать.

- Вот это дело. Поедем.

И только мы выходили, как в подъезде дома нам встретился В. А. Серов.