Константин Коровин вспоминает…

Акварель «Восточная сказка» Врубель исполнил в течение зимы 1885-1886 годов. Часто общавшийся с ним тогда Н. А. Прахов вспоминает: «Толчок для композиции „Восточная сказка“ дали Врубелю „Сказки Шехерезады“ на французском языке, которые однажды при нем читала вслух моя старшая сестра, а еще большее впечатление произвел превосходный персидский ковер, предложенный старьевщиком моему отцу «…» Он был большой, красивый и яркий, в красно-малиновых тонах. Увидав его, Михаил Александрович пришел в восторг от рисунка и свежести красок, вынул из кармана свой маленький альбомчик и написал на одном листке кусок центральной композиции в перспективе, а на другом - четверть среднего овала. Исправленную „Восточную сказку“ Михаил Александрович принес к нам, где всегда были у отца куски бумаги, картона и клейстер. Чтобы лист картона не покоробился, с другой стороны Врубель наклеил свою акварель „Боярин“, или „Иван Грозный“, как называл ее автор» ( Прахов Н. А . Страницы прошлого. Очерки-воспоминания о художниках. Киев, 1958. С. 135). Сам Врубель считал свою акварель «очень законченным эскизом» (М. А. Врубель. Переписка. Воспоминания о художнике. С. 71). Ныне это произведение находится в Киевском государственном музее русского искусства.

( обратно)

163

Эта встреча Коровина и Врубеля произошла в 1889 году. В одном из черновых набросков воспоминаний о Врубеле Коровин писал: «Разность понимания и разность желания эстетического в искусстве вызывала все больше непризнания и даже обид. Во всей силе она разразилась при приезде М. А. Врубеля в Москву. Тут поднялась буря негодования. Врубель занял наше место, нас перестали вспоминать. Все обрушилось на М. Алек. Врубеля. И он однажды сказал в милой компании друзей: „Ваше отрицание меня дает мне веру в себя“. Все мечты творчества, вся сила и пылкость натуры, вся возвышенность смелой и нежной души Врубеля, вся влюбленная мистика этого замечательного человека были окружены какой-то кислой болотиной мелкого и пошлого смешка. Это даже была не подлая страсть зависти, нет, это была дешевая обывательская положительность» (печатается по автографу, который хранится в Отделе рукописей ГТГ. В издании «Константин Коровин», с. 463-464, приведено неточно).

( обратно)

164

На тему «Воскресение» Врубель написал несколько акварелей в 1887 и 1889 годах (находятся в Киевском государственном музее русского искусства и в ГТГ). Это была подготовительная работа для росписи Владимирского собора в Киеве. Воплотить свое намерение ему не довелось. «Воскресение» в соборе по своей композиции исполнил М. В. Нестеров.

( обратно)

165

По словам Нестерова, это была Анна Гаппе, артистка киевского цирка. В своих воспоминаниях он рассказывает: «Врубель пленился и пленил „очаровательную“, единственную, ни с кем не сравненную наездницу. И как-то после представления, после всех удивительных номеров, что проделывала в этот вечер Анна Гаппе, после ужина Михаил Александрович очутился у себя в меблирашках, объятый непреодолимым желанием написать [Анну Гаппе]. На несчастье, не оказалось холста, но тут Михаил Александрович увидел свое изумительное „Моление о чаше“ - и тотчас же у него сверкнула „счастливая“ мысль: на этом холсте, не откладывая ни минуты, под свежим впечатлением написать, хотя бы эскизно, тот момент, когда очаровательная Анна Гаппе появляется на арене цирка, через ряд обручей. Михаил Александрович с утра до вечера проработал над Анной Гаппе, и, лишь когда совсем стемнело, на холсте от „Моления о чаше“ остался лишь небольшой незаписанный угол» ( Нестеров М. В. Давние дни. Встречи и воспоминания. С. 308).

( обратно)

166

По словам Коровина, записанным С. С. Голоушевым (Сергей Глаголь) в начале 1900-х годов, Врубель так объяснял свое намерение: «Я хочу, чтобы все тело лучилось, чтобы все оно сверкало, как один огромный бриллиант жизни» (Московская городская художественная галерея П. и С. Третьяковых: Текст И. С. Остроухова и Сергея Глаголя / Под общей ред. И. С. Остроухова. М.: Изд. И. Кнебель. Вып. 37-38. С. 160. Этот роскошный альбом не упоминается в изданиях, посвященных Коровину и Врубелю). Статья Голоушева о Врубеле, как отмечалось в рецензии Александра Койранского в газете «Утро России» еще в 1911 году, 21 мая, «по сжатости языка, красоте мысли и искренности должна считаться одним из лучших жизнеописаний Врубеля, предшествовавших появлению книги Яремича». Одно место в этой статье очень раздосадовало Коровина. В. М. Мидлер, записавший беседу с художником, приводит его слова: «Неправ С. Глаголь („Третьяковская галерея“), сводящий живописную работу Коровина только к роли художественного фермента, который может растворяться без следа, но без которого не было бы жизни в инертной окружающей среде» (не издано; хранится в Отделе рукописей ГТГ).

( обратно)

167