Константин. Вторжение

Поскольку главной целью экспедиции являлся Севастополь, а армия Меншикова недвусмысленно преградила им путь, союзникам следовало атаковать ее. Причем французы должны были сковать главные силы русских. На долю англичан досталось обойти противника на левом фланге (ближе к Тарханлару), и, угрожая прижать его полки к морю вынудить к отступлению. Если же, дикие московиты станут упорствовать, им же хуже. Подойдет могучий британский флот и тогда оказавшимся меж двух огней варварам не останется ничего кроме капитуляции.

В теории все это выглядело вполне выполнимым и не особо сложным, но на практике же, не успели предназначенные для атаки войска построиться, как начались трудности. Во-первых, когда французы уже совершенно приготовились к наступлению, выяснилось, что большинство их союзников еще даже не покинули своих палаток. Во-вторых, вышедшая было в поле Легкая бригада, на которую возлагались большие надежды, так и не решившись атаковать казаков с гусарами, вернулась в лагерь.

В конце концов, не понимавший, что происходит Канробер послал к британцам полковника Трошю. Добравшись до ставки Раглана, он имел возможность убедиться, что островитяне совершенно не торопятся.

— Милорд! — воскликнул Трошю, при виде английского командующего. — После всего, что мы обсуждали вчера, генерал Канробер смел надеяться, что ваши доблестные войска, составляющие левое крыло боевой линии, выступят никак не позднее шести часов утра!

— Доброе утро, — вяло отозвался Раглан. — Надеюсь, вы хорошо провели ночь?

— Прекрасно! — саркастически воскликнул Француз. — Но какое это имеет значение…

— Мне вот так не повезло. Последние наши солдаты прибыли на бивуак поздно ночью и, разумеется, не могли подняться в такую рань. А потом нас снова обстреляли эти ужасные казаки…

— Вчера вы уверяли, что ваша легкая бригада без труда разгонит их полчища!

— Что поделаешь, мой друг. Русских оказалось слишком много, и они вовсе не собираются разбегаться.

— Что мне сказать командующему?

— Передайте ему, что я уже отдал приказ, и мы скоро выступим.

— Но когда⁈

— Полагаю, через час.

Увы, но не через час, ни даже через два, красные мундиры так и не построились, после чего окончательно вышедший из себя Канробер, вызвал к себе Боске.

— Вы готовы выполнить опасный приказ? — без обиняков спросил командующий.

— Да, мой генерал! — не раздумывая ответил командир 2-й дивизии.

— Вам и надлежит пройти вдоль берега и подняться на эти проклятые холмы. Судя по всему, они почти не проходимы, но иного выхода нет! Отвлеките внимание русских, не давая им маневрировать своими силами. Затем мы с принцем Наполеоном нанесем фронтальный удар, и, если англичане все же проснутся, они смогу обойти и смыть их фланг. Мне необычайно трудно давать вам такой приказ, но…

— Не беспокойтесь, мой генерал, — криво усмехнулся выглядевший на фоне толстенького и лысого Канробера гигантом Боске. — Даже если русские нас раздавят, им придется для этого отвести свои резервы и ослабить центр. Какие бы силы ни были против меня, я вам обещаю продержаться не меньше часа.

— С богом, Пьер! Если придется совсем туго, я могу прислать вам на помощь дивизию турецких союзников.

— Думаю, грабить там некого, а ни на что иное они не годятся, — язвительно отозвался генерал и отправился выполнять приказание.

Начать первое настоящее сражение в войне не только большая честь, но и огромная ответственность. Так уж устроены французы, стоит случиться неудаче, их боевой дух сразу падает. Зато если Фортуна повернется лицом, потомков галлов не сможет удержать и сам дьявол! Довольно повоевавший в песках Африки Боске понимал это как никто другой. И потому ради общего успеха был готов пожертвовать и собой и своими людьми.

Впрочем, пока что все шло хорошо. Шедшие в авангарде бригады Буа стрелки 3-го батальона беспрепятственно достигли устья Альмы, после чего с легкостью форсировали мелководную речку и остановились на узкой полосе песчаного пляжа, поджидая немного отставшую колонну 6-го линейного полка.

— Интересно, почему русские не стали здесь обороняться? — спросил, вытирая пот со лба, рядовой 2го класса Жерар Солье, еще совсем недавно учившийся в Сорбонне и завербовавшийся в армию после размолвки с невестой.

— Очевидно, московиты считают, что на эти холмы чертовски трудно забраться, — хмыкнул недолюбливавший «грамотея» капрал Лери. — И будь я проклят, если они не правы!

К несчастью для французов недавний студент ошибался. Несмотря на то, что командовавший прежде этим флангом генерал Кирьяков и впрямь считал здешние склоны непроходимыми, сменивший его принц Константин имел на этот счет своем мнение. Отчего еще вчера приказал установить здесь полубатарею ¼-пудовых горных единорогов, стоявших на вооружении морских батальонов.

Поскольку особого толка от этих довольно-таки маломощных и недальнобойных орудий никто не ждал, возражений не последовало. Разве что тащившие их на себе матросы иной раз в сердцах поминали императрицу Александру Федоровну, но их мнением на сей счет никто особо не интересовался.