Константин. Вторжение

На сей раз их усилия увенчались некоторым успехом. Несмотря на ужасающий огонь, французы сумели-таки прорваться на левый берег и под прикрытием обрыва и ринулись по петляющей узкой тропе наверх, но были немедленно встречены плотным ружейным огнем. Так что и этот путь оказался для бригады настоящей голгофой. Не имея возможности ни укрыться, ни отступить, они продолжали с яростью обреченных идти вперед, теряя одного товарища за другим.

Вступившая в дело русская легкая пехота применила против французов необычайно скорострельные винтовки. Прячась за большими камнями и в наскоро выкопанных укрытиях, они ведя чрезвычайно меткий огонь, сначала выбив офицеров, затем сержантов. А затем французы, которых оказалось некому понукать, бросились вниз, устилая своими телами, оказавшуюся столь негостеприимной землю Крыма.

На этом фоне дела второй бригады под командование генерала д´Отмара шли гораздо лучше. Миновав вброд простреливаемое русской артиллерией пространство, зуавы 3-го полка вышли прямиком к тропе ведущей наверх через небольшой овраг. Привычные к горной войне решительно и быстро принялись взбираться по крутизне, стремясь как можно скорее взойти на вершину и оказаться в глубине вражеских позиций.

Поначалу все шло просто прекрасно. Пушки московитов их почти не тревожили, пехоты тоже не наблюдалось, и вскоре передовой батальон зуавов практически достиг никем не охраняемого гребня, как впереди показалась четверка странных вражеских орудий с короткими, но толстыми стволами, вокруг которых суетились матросы.

При виде противника наводчики заняли свои места, а помощники взялись за рукояти и на заполонивших ложбину французов обрушился свинцовый ливень перекрестного кинжального огня.

Тяжелые пули рвали солдатские тела на части с яростью бешеных собак. Непрерывный сливающийся в очередь грохот выстрелов, яростные крики раненых и жалобные стоны умирающих, оказавшиеся бесполезными команды офицеров, слились в одну ужасную какофонию, прекратившуюся так же внезапно, как и началась. А когда обслуга заменила в митральезах очередные кассеты с патронами, стало ясно, что все кончено. Дно оврага устилал ковер из тел в синих мундирах и красных шароварах.

Впрочем, этот сюрприз оказался не единственным. Стоило начать работу картечницам, как из-за склонов появились морские пехотинцы русских и принялись расстреливать переправляющиеся через реку колонны из своих скорострельных «шарпсов». Несмотря на более чем солидное расстояние промахов по групповой цели почти не было, и практически каждая выпущенная пуля находила себе жертву. Ответная же стрельба по укрывавшимся за гребнем берегового обрыва стрелкам оказалась неэффективной.

— Это какой-то ад! — не смог удержаться от восклицания молоденький адъютант.

— Передайте д´Отмару, чтобы он немедленно отводил бригаду на наш берег. Если мы не заставим замолчать эти проклятые митральезы, — мрачно процедил наблюдавший за боем Боске, — нам здесь не пройти.

— Но как это сделать, мой генерал? — застыл уже готовый бежать офицер.

— Срочно выдвинуть сюда пару батарей. Пусть они собьют с позиции артиллерию московитов, прежде чем мы останемся без солдат.

— Надеюсь, у Буа дела идут лучше, — пробормотал кто-то из штабных. — Ведь его поддерживает флот….

И словно в ответ на его слова со стороны моря грохнул мощный взрыв.

— Что там случилось, Дюкарне?

— Кажется, взорвался один из наших пароходов, мой генерал.

— Oh, merde! [3] — вырвалось у генерала. — Надеюсь, на воздух пошел один из этих чертовых британцев!

Убедившись, что дивизия Боске начала атаку, Канробер удовлетворенно кивнул. Сегодня его первое самостоятельное (англичан самолюбивый француз в расчет не брал) сражение. Его дебют, можно даже сказать, «Тулон». [1] И от того, как он проведет эту битву будет зависеть вся дальнейшая судьба. Либо слава героя, либо позор неудачника…

От последней мысли тщеславный как многие коротышки генерал внутренне поежился и передал приказ наступать. Разом запели трубы, зарокотали барабаны, приводя огромные массы войск в движение. Первой пошла в бой дивизия, которой еще совсем недавно командовал сам Канробер, и почти сразу же за ней, имея направление на Алма-Тамак, двинул свои полки принц Наполеон. Атаковали по всем правилам современного искусства. Сначала легкие стрелки, затем колонны пехоты с артиллерией.

Поскольку укрыться на совершенно разоренной местности было негде, все эти движения не остались незамеченными. И вскоре по ним открыла огонь батарея на Телеграфном холме. Больше всех досталось, конечно, находящимся прямо перед ним полкам 3-й дивизии принца Наполеона, но не забыли и про остальных. Французы так же подтянули свои пушки, после чего между противниками началась жаркая дуэль, а воспользовавшаяся передышкой пехота бросилась атаковать.