Константин. Вторжение

По левой стороне шли 4-я и 5-я дивизии, а за ними все, что осталось от турецкой дивизии Сулеймана-паши. Точно так же организовали свое движение и англичане. Легкая дивизия Броуна — слева, шотландцы и гвардия — справа. За ними следовали остальные дивизии. Продвигались войска очень медленно. Больше всего трудностей доставляла артиллерия, которую приходилось свозить по крутому спуску в долину Черной речки.

С наших укреплений было прекрасно видно, как бесконечная вереница красных мундиров вышагивала вдоль опушки леса на Мекензиеву гору и дальше спускались к Черной речке. За ними следовали французы в темных шинелях. Тысячи штыков блестели в полуденном солнце, казалось, весь лес пришел в движение.

— Вы оказались правы, ваше высочество! — заметил Корнилов, внимательно разглядывавший противника в подзорную трубу. — Вражеская армия действительно предпочла перейти на Южную сторону. Иногда мне даже кажется, что вам все известно заранее.

— Твои бы слова, Владимир Алексеевич, да богу в уши, — усмехнулся я в ответ. — Вот только грядущее скрыто во мгле и никому по-настоящему неведомо…

Говоря по чести, я почти не лукавил. Несчетное количество бабочек, раздавленное вашим покорным слугой в прошлом, бесповоротно изменило окружающую меня реальность, и то, что отдельные события все же повторяются, можно объяснить лишь чудом или же чудовищной инерцией истории, категорически не желающей покидать накатанную колею. Но ведь рано или поздно это случится?

Между тем, начав движение в относительном порядке, союзная армия все больше превращалась в слабо организованную и разрозненную толпу. Вынужденные пробираться сквозь густые заросли пехотные колонны, скоро потеряли свой лоск и бравый вид. Не имея проводников и надежных карт, ориентироваться они могли лишь по компасу, отчего нередко сбивались с пути, забираясь в мелкие овраги или балки. В таких случаях приходилось возвращаться, натыкаясь при этом на идущие по их следам следующие части и вступая в бесконечные перебранки.

Стоит ли удивляться, что уже через несколько часов марша войска совершенно смешались и находились в полнейшем расстройстве? [1]

Между тем, у их противников, то есть нас, в изобилии имелись бойцы привыкшие действовать именно в такой местности. В первую очередь, я имею в виду, конечно же, черноморских пластунов. Имевшие богатый опыт бесконечной войны на Кавказской линии черноморцы чувствовали себя в этих лесах как рыба в воде. Приданные Тацыне морские пехотинцы одного из батальонов бригады Лихачева также имели некоторое представление о схватках в лесистой, щедро изрезанной холмами и оврагами местности. Остальным, как, впрочем, и их противникам, приходилось учиться на ходу.

Наскоро разработанный нами план предусматривал одновременное нападение на находящегося на марше противника с разных точек, чтобы тот не мог определить направление главного удара и соответствующим образом отреагировать. Однако, как это обычно бывает в реальной жизни, одни не получили вовремя приказ, другие не успели выйти в заданный район, третьи увидев привлекательную для нападения цель не стали ждать остальных…

Первый удар был нанесен, когда основная масса войск противника уже была за Мекензиевым хутором. Появившиеся позади них казаки нагнали немного отставший от главных сил состоявший почти исключительно из турецких войск арьергард и немедленно напали на него.

Те не растерялись и, перегородив узкое дефиле своим строем, сумели отбить первую атаку. Впрочем, радовались они не долго, поскольку в дело вступила конная артиллерия. Но если ранее в распоряжении походного атамана имелось только две легких, то теперь ему придали еще одну тяжелую… «батарейную батарею №3»!

Объяснялась эта тавтология просто. Когда-то давно, во времена яростных схваток с Наполеоном, артиллерийские бригады подразделялись на роты. Вооруженные малокалиберными 6-фунтовыми орудиями и ¼-пудовыми единорогами считались легкими. Имевшие же более тяжелые 12-фунтовые пушки и 1\2 пудовые единороги именовали «батарейными». Потом артиллерийские роты стали батареями, но разделение на «легкие» и «батарейные» сохранилось.

В общей сложности, в распоряжении полковника Тацыны оказалось 24 орудия, бивших по турецкому строю гранатами и картечью. Ответить лишившимся в ночном бою артиллерии османам было нечем, поэтому они медленно пятились назад, отчаянно отстреливаясь от наседавших гяуров и умоляя союзников о помощи.

Но если британцы оказались глухи, то идущие, с другой стороны, дороги полки из 1-й бригады дивизии Жозефа Винуа все-таки смогли спустя четверть часа развернуться и прийти на помощь избиваемым османам. Не имея возможности вернуть по забитой дороге артиллерию, генерал бросил в бой свою легкую пехоту.

Несмотря на то, что Алжирские стрелки и зуавы больше привыкли действовать в условиях пустыни, они смогли продраться сквозь заросли на помощь избиваемым туркам и метким огнем вынудили казаков отойти.