Константинополь Тихоокеанский (СИ)

Октябрь в Калифорнии — наираспрекраснейший месяц! В бывшее имение Саттера отправился с изрядным конвоем — полтораста всадников, половина останется на пограничной службе, ограждая русскую территорию от назойливого внимания чужаков. Пять фургонов, изготовленных русскими умельцами, оставались по сути теми же телегами, только с парусиной сверху. Фургоны вообще-то были нужны исключительно для конспирации — чтоб на обратном пути загрузить в них ящики с золотом. Потому пришлось крепко подумать — чем забить их от форта Росс. Сначала я распорядился закинуть скарб переселенцев старообрядцев, заодно с оказией его и доставить хозяевам. Вот будет кержачью сюрприз приятственный, но оказалось — «кустовцы» мигом освоились на земле калифорнийской, и взяли «напрокат» у Мезенцева, вернувшегося в форт Росс и служащего замом у Образцова, и повозки и лошадей. Капитан, памятуя о моём благоволении ко всякому русскому человеку, имеющему стремленье к перемене мест, не пожалел поселенцам ни телег ни фургонов ни коней.

Посему, всё той же конспирации ради загрузили фургоны всякой нужной в хозяйстве всячиной, вплоть до китового жира, вполне себе годного для освещения жилищ, ну или там для лампад возжжения.

Дорога до «Беловодья» была вполне себе обихожена и кони с самого раннего утра бодро поволокли фургоны, я же с конвоем выехал в полдень, рассчитывая нагнать обоз уж близь бывшей саттеровской вотчины.

Вот же как история «проворачивается» ТАМ Саттер жил долго, но не сказать что счастливо и умер в нищете, а здесь едва получил хорошие деньги за своё поместье, выехал в Сан-Франциско, ещё не ставший Дезеретом где был ограблен и убит бандой состоящей, что интересно, из индейцев и мексиканцев. Заодно и членов семьи ограбили и жестоко избили…

Кустов встречал за пару вёрст до «резиденции».

— Здорово, Ефим Фомич, как жизнь молодецкая, слышал радость у тебя — хозяйка с ребятами до отца добрались.

— Точьтак, ваше сочство. Теперь я при семье. А семья при мне стал быть.

Когда остались с Кустовым наедине, старообрядец поведал новость, дошедшую до него неведомо какими каналами. Якобы евреи из местечек возбудились к переселению в Америку и император всероссийский к сему делу весьма благоволит. Кержаки резонно опасались, что сыны Сиона потеснят их в райском Беловодье, которое уже искренне считали своим, а Кустова, сумевшего найти такое замечательное место весьма высоко продвинули в их старообрядческой иерархии.

— Не боись, Ефим Фомич, пока я жив, ревнителям веры истинной опасаться нечего. А я помирать не собираюсь. Так-то! Про евреев было письмо от отца, но я настоял, чтоб их на Амур слали, если кому невтерпёж с малороссами по соседству проживать. Тут же они будут и нашим и вашим служить, а в предвидении возможной войны с американскими штатами, нам такая пятая колонна без надобности.

— Какая пятая колонна?

— А, ну это была притча про греческих богов. Там всё про язычество, тебе не к месту такое знать.

— Ну да, ну да, — Кустов осенил себя «правильным» крестным знамением.

Грешен, несколько раз во время служб нарочито «ошибался» и крестился двумя перстами. Естественно, замечаний великому князю ни один служитель культа делать не осмеливался. Но разговорчики то шли! Чего я, собственно и добивался — староверы убеждались в приверженности Константина «старой вере», а я в свою очередь помогал им сколь возможно, памятуя о мошной «старообрядческой мафии». Так и жили — понимая необходимость сотрудничества.

— Вот что, Ефим Фомич, собираюсь я денежку свою чеканить, ты поузнавай у своих, должны быть мастера. Заодно и ваше золото превратим в монеты, которые сбыть куда как проще.

— Есть такие люди, всё сделаю в лучшем виде.

— Скажи, сильно досаждают переселенцы, как удаётся в тайне золото брать?

— Да я ж поставил наряды вперёд, по самой черте граничной, там и языки знающие люди, они разъясняют, как и чего. Составляется караван и идут под присмотром в эту прости господи Ебуну.

— Иерба-Буэну?

— Ага, в неё.

— Там сейчас мормоны думают свою мормонскую страну образовать, как полагаешь, Ефим Фомич, получится у них?

— Пока они нужны России, будут пыжиться. А так — сковырнут их мериканцы. Не сейчас, но через год-другой точно сковырнут. Местность там хорошая, на неё охотников много будет.

— Ладно, стратег. Пошли, угостишь чем Бог послал, или ты меня как чужого, из «поганой посуды» потчевать собираешься?

— Да ты что, ваше сочство, как можно! За тебя старцы молитвы возносят, какой же чужой. Самый наш, только крест свой тяжкий несёшь средь нехристей…

— Эка захвалил то, Фомич. Пошли, с семейством познакомишь, я детишкам подарки захватил.

Глава 22