Константинополь Тихоокеанский (СИ)

Новый, 1847 год в Русской Калифорнии отмечать никто не собирался. Рождество, дело другое, — будь оно хоть «ихним» католическим, хоть нашенским скрепно-православным. Мои орлы умудрились и там погулять и сям отличиться. Всё-таки тяга праздновать непразднуемое в русском народе, да и в других этносах империи, не при коммунистах зародилась, а раньше, гораздо раньше. Так что вечером 31 декабря самолично, наверняка напугав и оскорбив повара, Луку Лукича, флотского отставного виртуоза камбуза, сотворил местный аналог нашенского классического «оливье», и с парой бутылок вина сел подводить итоги года. Задуматься было над чем. Война САСШ и Мексики пришла в российские владения с самой неожиданной стороны. Опасаясь атак отрядов американских следопытов, мы всемерно укрепляли границу с Невадой, дабы не проникли по «тропе Фримонта» последователи невезучего капитана, зарезанного казаками в самом начале его так и не свершившихся «славных дел».

Сейчас три отряда по 120–150 человек в каждом надёжно перекрыли восточное направление, разворачивая фермеров-переселенцев, или же, собирая достаточно большой обоз и демонстративно конвоируя его через русские владения. Насмотревшись на усатых гвардейцев, чётко выполняющих команды офицеров и «понимающих службу» некоторые североамериканские семейства настолько впечатлялись, что просились в российское подданство, сразу оговаривая, что белыми рабами быть не желают. Это шли отголоски информационной войны. Россию, самодержавие и крепостное право газеты Бостона, Нью-Йорка и Филадельфии поливали таким дерьмом, печатали такие неправдоподобные гадости, что Марк Твен, в настоящий момент жизнерадостный одиннадцатилетний подросток, скорее Гекльберри Финн чем Том Сойер, получит богатейший материал, для написания эпического рассказа о журналистике в Теннесси, прочитав подшивки за 1846 год. Впрочем, через три-четыре года можно и пригласить юного Сэмюэла Клеменса на службу. Сделаю талантливого юношу (не сразу конечно, со временем) ведущим пером в американизированном печатном листке, нацеленном на пропаганду среди жителей САСШ.

В интересное время живу — с одной стороны наблюдаю зарождение американского империализма, ведь именно сейчас, в эти годы, после присоединения Техаса и разгрома Мексики, Соединённые Штаты Америки из занюханного захолустья стали превращаться в ведущую мировую державу. С другой же стороны сам творю историю, «прихватизирую» весомый кусок Верхней Калифорнии.

И, похоже, у меня получается. Середина 19 века это не глобализм века 21. Европейским державам дела нет до Америки, неважно, Северная или Южная. Англичане не слишком пристально присматривают за бывшими колониями, да и, пожалуй, всё.

А здесь, в Русской Америке, несмотря на войну САСШ и Мексики, тихо, благостно, жарко и пыльно, словно в российском провинциальном южном городке.

Не рванул ещё шагами семимильными научно-технический прогресс, нет у нас в Русской Калифорнии железной дороги, телеграфа. Да много чего вообще нет, например битвы кланов Ротшильдов и Рокфеллеров. Хотя последние, если у меня всё пойдёт более-менее нормально, свою династию фиг создадут. А с Ротшильдами придётся договариваться.

Ничего, противовесом еврейской пронырливости послужит старообрядческая неистовость. Или наоборот — истовость. Да какая разница — вкалывают кержаки аки гномики, добывают золото втихомолку, и славно. Месяц назад две конфискованные у браконьеров шхуны передал бородачам, — так уже пришли в форт Росс с добычей. На все руки мастера — ив рудных делах понимают и с морским промыслом знакомы и строители каких поискать.

Вспоминая труды отечественных историков, ярко и образно повествующих о пиратах-браконьерах, изничтожающих китов и прочую фауну Аляски, бесчинствующих на Командорских и Алеутских островах я ожидал более серьёзного противодействия эскадре Невельского. Но ничего страшного не случилось — ни одна держава не вступилась за «несчастных китобоев» отправленных русскими варварами на каторгу. Англичан втихомолку отпускали, конфискуя суда и накладывая огромные штрафы. Шкиперы, получившие знатных людей и подписавшие обязательства оплатить русской казне убытки, радовались как малые дети, попав к своим. Само собой платить штрафы они не собирались, но главное тут — «прогнать картину», чтоб другие «волки Ларсены» к нам не сунулись.