Константинополь Тихоокеанский (СИ)

Опять же стекольный завод ставился не тольк для посудин, но и для введения в заблуждение врагов — кто поймёт, куда и для чего породу и песок перевозят. А ещё говорили, врёт Константин про золото и серебро, чтоб людишек из России приманить. А как те приедут — посадить на землю, вольными хлебопашцами. Денег то на обратную дорогу откуда голытьбе взять? Вот и приживутся за тридевять земель, в «Константиновом царстве» о хозяине коего каких только сказок и легенд не ходило.

Мол, несмотря на молодость, только-только девятнадцать исполнилось, великий князь умён, ровно тысяча библейских мудрецов, всё знает наперёд, но всегда совета спрашивает, оказывая уважение, давая слово сказать людям, приобщиться к делу. А если чего и не знает, так советников подобрал толковых, хоть по морской части, хоть по торговой…

Переселенцы в Калифорнии расселялись не просто так, как Бог на душу положит — нет. Если старообрядцев без всяких разговоров отсылали к Кустову, обживать долину Сакраменто, то прибывших недавно бедолаг, собранных цесаревичем Александром среди нищеты Московской губернии с месяц «держали в карантине» при форте Росс. Затем, определив наклонности и предпочтения, командами по тридцать-пятьдесят человек направляли кого в Константинополь-Тихоокеанский, а кого и на север, на границу со штатом Орегон. Фрегаты, основная сила Тихоокеанского флота с ранней весны 1847 года забросили гонять браконьеров и занимались только перевозками переселенцев, конвоируя ещё и забитые людьми транспорта. Есаул не был знатоком морской службы, но ругань флотских офицеров, втихомолку жаловавшихся друг дружке, что превратились в морских извозчиков, а снятые более чем на половину пушки, низвели фрегаты по военной мощи до «Ботика Петра Великого». И это при сильной американской эскадре в тихоокеанских водах!

Впрочем, поругивались моряки беззлобно, все понимали — пока воюют соседушки, самое время заселять американскую землю русскими людьми. Хотя и мексиканцев, тех немногих, кто решил остаться и принять русское подданство, не обижали. Наоборот — девки их шли нарасхват. Препятствий солдатам и матросам в женитьбе не было, наоборот, разрешалось взять ссуду и построить дом, благо в здешнем климате домом можно и сарай дощатый назвать. На мексиканок и индианок спрос был, а тут ещё писарь из великокняжеской канцелярии рассказал о коварстве амурцев-дальневосточников. Те вовсю охмуряли девчушек сироток, которых цесаревич Александр Николаевич спасал от голодной смерти, подкармливал и отправлял в «караванах невест» в Русскую Америку. Амурцы и удальцы из гарнизона Владивостока такие караваны «съедали» подчистую. Ни одной невесты из ушедших на восток трёх партий в 70, 100 и 120 девушек не отплыло из Владивостока, всех засватали по дороге!

В калифорнийских гарнизонах такое посчитали за подлость от собратьев по оружию и начали составлять петицию на имя великого князя, дабы тот повелел девушкам переселенкам замуж выходить только по прибытии на место, а не по дороге до оного.

Константин Николаевич «челобитную» принял, внимательно прочитал, даже не посмеялся по обыкновению, но разрешил брачеваться с девками местных народов, с последующим их принятием в православие. Даже пригласил вождей индейских племён, прислать молодых девушек, чтоб породниться народами и жить в мире, дружбе и добрососедстве. Но тут великому кня зю показали дулю. Нет, как раз Константину, пожелай он невест хоть десяток, а то и больше, — выдадут, поскольку сам великий вождь и сын великого вождя. А для простых русских воинов — нет девок индейских.

Пока вокруг Беловодья бушевали такие страсти, артель, выставив охранные посты мыла золото. Случались и происшествия, не без того. Так, трёх американских то ли охотников, то ли лазутчиков, как-то умудрившихся проскочить пограничную черту, пришлось порешить застигнутым врасплох, прямо за работой, золотодобытчикам. Грех на себя взяли старки, уведя обречённых подальше, чтоб молодёжь не вводить в сомнение. Но в целом, пограничники срабатывали хорошо, почитай две тысячи солдатиков охраняют покой Беловодья, далеко не отдаляясь от граничной линии, прямо там, чуть вглубь российской территории отстраивая заставы, благо тепло, можно и дощатый дом-казарму на первых порах поставить.

Хотя уже и беловодьевский кирпичный заводик выдал первую партию, старец Никита, недавно прибывший в переселенческом караване, повелел лучший кирпич собирать для собора. Чтоб не деревянный храм, чтоб на века вечные! Насилу уговорили святого человека немного обождать. Первый кирпичный заводик он так, чтоб опыта набраться. Всё ж таки русский человек, тем более гонимые властью старообрядцы больше к деревянному зодчеству приучены. А для храма будет отдельный завод, там лучший кирпич произведут. Никита, поворчав, согласился и уехал окормлять паству.