Константинополь в VI веке. Восстание Ника

Таким образом, состав столичной аристократии был весьма пестрым. Наряду с представителями знати, выдвинувшимися в предшествующие времена, в сенаторской среде оказалось и немало выскочек, которым подняться столь высоко помогли какой-либо талант или же просто случай.

Так же как в Риме, в Византии тоже существовали богатые сенаторы, например Велисарий или Иоанн Каппадокийский. По богатству Велисарий мог чуть ли не сравняться с императорским двором. Во время войны с готами римляне говорили, что своим могуществом Велисарий один может уничтожить силу Теодориха [35, т. II, III, 1, 21]: только на доходы со своих владений он выставлял до 7 тыс. всадников. Отмечая его богатство, Прокопий говорит, что он был страшен для всех — и властвующих и воинов [35, т. II, III. 1, 18–19, 20]. Петр Патрикий имел в своем владении остров [301, с. 727]. Очень богат, по утверждению Прокопия, был консул Евдемон [35, т. III, XXIX, 3–4]. Значительным было состояние Тимострата, брата Руфина, и Иоанна, сына Луки, попавших в плен к вождю Лахмидов Мундару [35, т. I, А, I, 17, 4].

Однако основная масса сенаторов на Востоке, которая не могла похвастаться столь древним происхождением, как римская знать, была все же намного беднее, значительно уступая в этом смысле римским магнатам [235, т. II, с. 555]. Долги константинопольских синклитиков были делом настолько распространенным, что стали сюжетом специально посвященных этому законов Юстиниана, прежде всего эдиктов VII и IX, из которых вытекает, что свою собственность (дома, земли и т. п.) аристократы (по всей видимости, речь идет о выскочках) подчас приобретали на одолженные суммы.

Основу богатства родовитой римской знати составляла прежде всего земельная собственность. Земельные владения имели и константинопольские сенаторы, о чем упоминает Прокопий в "Тайной истории" [35, т. III, XII, 12]. Константинопольские сенаторы чаще, вероятно, владели проастиями, расположенными как в самом городе, так и в его предместьях и приносившими их владельцам разнообразный доход. Большой доход приносила им сдача в аренду помещений, в том числе ремесленных мастерских, причем, по-видимому, не только тех, которые находились в проастиях. В новеллах Юстиниана о мастерских константинопольской знати говорится как о вполне обычном явлении [33, нов. 43, 59]. Конечно, едва ли синклитики сами занимались ремеслом и торговлей — скорее всего они сдавали в аренду или сами мастерские, или помещения для них. В раннем Константинополе сдача в аренду Домов и частных портиков под мастерские и жилье была весьма распространенным явлением, и плата за аренду тяжелым бременем ложилась на плечи ремесленников, о чем красноречиво свидетельствует 43-я новелла Юстиниана. Из той же новеллы явствует, что эргастирии сенаторов представляли собой серьезную конкуренцию для прочих ремесленных мастерских, поскольку были освобождены от несения всяких повинностей [33, нов. 43, предисл.].

Резиденция константинопольского аристократа все больше превращалась в коммерческое учреждение — οίκος, οικία. Подобные учреждения могли занимать целый квартал, который принимал название по имени владельца. Так, в квартале, принадлежавшем богатой вдове Олимпиаде (IV в.), сдавались внаем ремесленные мастерские, помещения для жилья, бани [86, с. 121].

Наряду с имениями, домами и эргастириями константинопольские сенаторы владели движимым имуществом, золотом и драгоценностями. По свидетельству Прокопия, у Велисария хранились на Востоке большие суммы (πολλά χρήματα). Он пишет, что Феодора, овладевшая этими богатствами, передала из них 3 тыс. либр золота императору, вернув остальное прославленному стратигу [35, т. III, IV, 17, 31]. Огромные сокровища были и у Феодосия, фаворита жены Велисария Антонины [35, т. III, III, 5]. Внук императора Анфимия Зинон также был собственником бесчисленного количества серебра и золотых вещей, украшенных драгоценными камнями [35, т. III, XII, 2]. Когда в 512 г. толпа восставших разгромила дом префекта претория Марина Сирийца, она нашла там массу серебра, которое тут же было разрублено топорами и разделено между участниками нападения [26, с. 408]. Иоанн Каппадокийский и после опалы и ссылки обладал большим богатством, частично спрятанным, частично оставленным ему императором [35, т. I, А, I, 25, 34]. Естественно, что к спрятанному имуществу земельные владения не относятся. Характерно, что, описывая богатства Иоанна, Прокопий прежде всего говорит о множестве денег (χρήματα μεγάλα) [35, т. I, А, 25, 34].