Константинопольская и Русская Церкви в период великих потрясений (1910-е – 1950-е гг.)

Высказался по этому поводу и начальник Русской Духовной Миссии в Китае архиепископ Иннокентий (Фигуровский). Архипастырь полагал, что поднятые при активном участии Константинопольской Патриархии вопросы о женатом епископате, второбрачии духовенства и времени празднования Пасхи вообще не должны обсуждаться, так как все эти вопросы давно решены и ответы на них есть в канонах. На Соборах же нужно не обсуждать надуманные вопросы, а судить нарушителей канонов. Что касается запланированного «Вселенского Собора», то он, по мнению архиепископа, будет лишь «Всегреческим». «Опасаться постановлений, несогласных с божественными канонами, нет оснований, – писал Владыка Иннокентий. – Если это будет православный собор, то естественно он не будет изменять или вводить новые каноны, а если же этот собор будет неправославным и нарушать даже и каноны, то его постановления никакой обязательности ни для кого не будут иметь»[198].

Архиепископ Литовский Елевферий (Богоявленский) высказался против политики Вселенского престола и нововведений, ибо «женатый епископат и второбрачие духовенства – уступка плоти», а попытки введения нового стиля скрывают под собой лишь гордость епископата, презирающего народ церковный, который стоит за старый стиль. Владыка также считал, что созываемый Вселенский Собор не будет законным без Русской Церкви. Против нововведений и попыток вмешательства Константинопольской Патриархии в дела страждущей Русской Церкви высказался и архиепископ Харбинский Мефодий (Герасимов), призвавший Архиерейский Синод протестовать против этих попыток. Новый Вселенский Собор был для Владыки Мефодия также невозможен, поскольку семь Вселенских Соборов уже высказали все, что нужно для спасения: «Дерзновенно созываемый Константинопольским Патриархом так называемый Вселенский Собор не Вселенский Собор, а лжевселенский; он собирается не для утверждения истины, а для узаконения лжи, проповедуемой нечестивым сборищем Живой Церкви»[199].

Служивший в Болгарии архиепископ Серафим (Лукьянов) возмущался поддержкой со стороны Фанара большевиков и живоцерковников. Он считал, что новшества вправе ввести только Вселенский Собор, состоящий из законных представителей, а не Константинопольская Патриархия. Из-за того, что запланированный на Афоне «Вселенский Собор» будет греческим, архиепископ Серафим не признавал его законность. Свое мнение относительно нововведений изложил в письме и епископ Сан-Францисский Аполлинарий (Кошевой), заявивший, что вопросы о женатом епископате и второбрачии духовенства – «нечестивые». с другой стороны, Владыка Аполлинарий признавал важность вопросов о новом стиле и новой Пасхалии, а потому эти вопросы, по мнению архипастыря, действительно нужно было безотлагательно решать. Отрицательно высказался против действий Вселенской Патриархии и пребывавший в Китае епископ Мелетий (Заборовский). Он также считал, что без законных представителей Русской Церкви никакой Собор не может считаться Вселенским[200].

Открывшийся 25 июня 1926 г. в Сремских Карловцах Архиерейский Собор выступил против возможности созыва Вселенского Собора без представителей Русской Православной Церкви. Было подтверждено решение Архиерейского Собора от 20 октября 1924 г. Зарубежной Русской Церкви, где говорилось: «По вопросу о созыве Вселенского Собора и участия в нем представителей Российской Православной Церкви ждать указаний Свят. Патриарха Тихона, но если таковых не последует, а представители русского зарубежного епископата будут приглашены на Вселенский Собор, то принять в нем участие лишь в качестве представителей Русской Заграничной Церкви. Если же по изложенному вопросу потребуется отзыв Архиерейского Собора по существу, то последний считает созыв Вселенского Собора в настоящее время неблаговременным, ввиду происходящего в советской России гонения на Церковь и неподготовленности Церквей к созыву Вселенского Собора»[201]. Хотя Московского Патриарха уже не было, зарубежные иерархи вновь, как и в 1924 г., отказались заявить о себе как о представителях всей Русской Церкви.

Архиерейский Собор также рассмотрел вопрос о возможном приглашении на созываемое Константинопольским Патриархом Предсоборное совещание и разрешил «принять участие представителям Русской Заграничной Церкви по назначению Архиерейского Синода, если таковые будут приглашены, в том лишь случае, если на совещание не будут допущены обновленцы и живоцерковцы»[202].