Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века

На рубеже XIX–XX веков в Константинополе возникли малые подворья (по-афонски конаки) еще четырех русских келлий: свт. Иоанна Златоуста, Пресвятой Троицы, свт. Николая Чудотворца (Белозерка) и Положения Пояса Богородицы. Они представляли собой небольшие странноприимницы для проживания паломников и монахов без церквей. Впоследствии, в период упадка русского Афона, все эти подворья перешли в собственность турок.

В конце XIX — начале XX веков через Константинополь ежегодно проезжали 8–10 тыс. паломников, отправлявшиеся на Афон или в Святую Землю из черноморских российских портов (в основном из Одессы, где были подворья трех главных русских афонских обителей). В это время богомольцев перевозили десятки судов: «Владимир», «Лазарев», «Олег», «Одесса», «Константин», «Паллада», «Таврида», «Царь», «Цесаревич», «Чихачев» и др. В ожидании парохода на Афон или в Святую Землю русские паломники около недели проводили в городе, проживая и питаясь в зданиях подворий. Кроме паломников, берега Босфора посещало большое количество моряков с российских торговых и военных судов, а также приезжих из других славянских стран. Каждый такой путешественник считал своим долгом поклониться константинопольским православным святыням. На рубеже XIX–XX веков на подворьях останавливалось много русских богомольцев, ставших в дальнейшем известными церковными деятелями, например будущий архиепископ священномученик Иларион (Троицкий) — в начале 1920-х гг. ближайший помощник Патриарха Тихона, написавший интересные путевые заметки о пребывании в Константинополе.

Совершивший паломничество на Афон летом 1894 г. вятский священник Александр Трапицын (впоследствии архиепископ Самарский, расстрелянный в 1937 г. и прославленный в 2000 г. в лике новомучеников и исповедников Российских) в своих, опубликованных в «Вятских епархиальных ведомостях», путевых записках так описывал быт паломников в Константинополе: «Пройдя по двум-трем узким и переполненным собаками переулкам, мы дошли до Ильинского подворья. Все русские афонские подворья — Ильинское, Пантелеимоновское и Андреевское — расположены в Галате, в близком соседстве одно с другим. Подворья построены специально для русских поклонников, отправляющихся в Святую Землю и на Афон, и составляют великое благо для них: под кровлей подворий русский паломник находит мирный уголок России и после шума и гама и всего, что он видит и слышит на улицах турецкой столицы, ему приятно здесь отдохнуть. Дома подворий довольно обширные, в несколько этажей и выстроены скорее в европейском, чем азиатском вкусе. При каждом подворье имеется церковь, где богомольцы ежедневно могут слушать богослужение на родном языке. Комнаты для паломников светлы и опрятны; нет в них излишних затей, но есть все необходимое; комнаты имеются и общие, и отдельные. Пища в подворьях предлагается одинаковая с братской; определенной платы за нее не назначается, а каждый платит по своим средствам»[476].

В начале Первой мировой войны, в июле 1914 г. все подворские храмы были закрыты, имущество частично расхищено, здания заняты под казармы (подворье Свято-Андреевского скита под склад), а некоторые монахи интернированы или высланы из Константинополя вместе со служащими российского консульства. В их числе был вернувшийся на Афон представитель Свято-Ильинского скита монах Никон, потери только этого скита в результате захвата турками его собственности составили 20 995, 5 рублей[477]. Таким образом, достаточно активное развитие русской церковной жизни в Константинополе было насильственно прекращено, но через несколько лет оно пережило чрезвычайно бурный, хотя и кратковременный взлет в связи с послереволюционной волной русской эмиграции.

3. Русские церковные общины на территории Турции в XX веке

Уже вскоре после капитуляции Османской империи, осенью 1918 г. реквизированные турецкими властями храмы открылись вновь. Важная заслуга в этом принадлежит настоятелю Одесского подворья Свято-Андреевского скита иеромонаху Питириму (Ладыгину), которого Святейший Патриарх Московский и всея России Тихон направил с письмом к Константинопольскому Патриарху. Вопрос с письмом был решен быстро, но другие проблемы надолго задержали иеромонаха в Константинополе. К кораблю, на котором прибыл из Одессы о. Питирим, собралось около тысячи российских военнопленных, стремившихся вернуться на родину, которым негде было ночевать и нечего есть. Благодаря активной деятельности иеромонаха, все подворья решением правительства 16 ноября 1918 г. официально были возвращены русским монахам, при этом составлены акты, по которым турецкие власти обещали вернуть разграбленное имущество. Стараниями о. Питирима в подворских зданиях временно разместилась часть из оказавшихся в турецком плену нескольких тысяч российских военнопленных[478].