Констебль с третьего участка (сборник)

Суть в том, что дело об убийстве матери Лукреции получилось настолько громким, что дошло даже до его величества, и эрл Чертилл, не будь дурак, смог подмять под себя всю полицию графства (и это, похоже, не предел – ему, по слухам, грезится единое полицейское управление империи), с неизбежными при таком раскладе реформами и перетасовками. Не избежал переезда и я. Для начальников небольших участков в сельской местности ввели новую должность окружного околоточного, промежуточную между полицейским десятским и инспектором. Место одного из них предложили мне.

Дурак бы я был гольный, если б отказался.

Но перед переездом к новому месту службы мы с моей Мэри сыграли свадьбу и уже ожидаем первенца.

Вот так и завершилась вся эта история.

Ах да, наверняка вам интересно знать, что же вышло из изучения сэром Долием чертежей кобуксона, из-за которых и начался весь этот сыр-бор? Что же, с удовольствием могу сообщить, что мне даже довелось полюбоваться детищем первого сюрвайвера на газетных иллюстрациях. Это именно построенный на основе старинного броненосца корабль разгромил эскадру северян в битве на рейде Хэмптон-Роудс и взял на абордаж искалеченный его ядрами «Монитор»[45]. А вы что, думаете, южане сами додумались «Мерримак» в броненосец «Вирджиния» перестроить?

Вычислительный голем мистера Бэббиджа Повесть

Когда я вошёл в кабинет главного редактора, Джей Джей аккуратно намазывал на оладушек варенье. Поесть он любит, хотя при его худобе этого так сразу и не скажешь.

– Фемистокл, дружище, что вы опять такое понаписали? – Глава «Светского хроникёра», где я имею удовольствие работать, кивнул на лист с моей сегодняшней статьёй и зачерпнул ещё ложечку из банки с этикеткой «Сливовый джем Мексона».

Ай-я-яй, видели бы это только читатели… Представителей света и столичной богемы, которые составляют львиную долю покупателей нашей газеты, от такого мещанства непременно хватил бы удар.

– Насколько помню, мистер Блинке, это отчёт о вчерашнем аукционе, – пожал я плечами, демонстрируя искреннее недоумение. – Основной лот – чайнский нефритовый сервиз тринадцатого века.

Джей Джей вздохнул, отложил оладью на блюдце и с укором поглядел на меня своими выпуклыми глазами.

– Голубчик мой, а почему же тогда половина статьи о полотне «Осмотр места преступления»? – спросил он.

– Мне кажется, что это очевидно. – Я сложил руки на груди. – Первое: его приобрёл герцог Данхилл, а он, смею напомнить, не часто появляется на подобных мероприятиях. Также отмечу, что за картину шёл яростный торг – гораздо более горячий, чем за древнюю рухлядь из Поднебесной. Второе: полотно ещё при первой демонстрации наделало много шума, и его автор уже сейчас принят во всех модных салонах Дубровлина. Странно было бы, если я не отразил бы этот факт, особенно с учётом былого его мне интервью по поводу неизвестной ранее и, заметьте, чудотворной иконы Эндрю Флорина. Сколько читателей мы на материале у религиозных изданий отняли тогда? Ну, может, не отняли, но уж всяко подняли свой тираж.

– Да, это была бомба, – нехотя согласился главный редактор. – Отблагодарить мальчика стоило, но… Но! Фемистокл, голубчик мой, хватило бы и простого упоминания, а не такого развёрнутого отчёта о картине! К чему это всё?

– Вы, однако, забываете, кто изображён на полотне, – мягко ответил я. – Стоит ли мне вам напоминать о том обстоятельстве, что лишь благодаря содействию сержанта Вилька, – а он с инспекторами Ланиганом и О’Ларри на картине и изображены, – мы смогли получить совершеннейше эксклюзивный материал, показания свидетелей дела, которые не проходили в процессе об убийстве матери Лукреции… и неплохую скидку в магазине Мексона лично для вас, Джей Джей. – Я кивком указал на банку с джемом. – Мне показалось, что и инспекторам, и «чудотворному констеблю» будет приятно их упоминание на страницах «Светского хроникёра». Особенно, я должен это отдельно подчеркнуть, в свете того, что обязанность по ведению криминальной колонки вы с меня не сняли.

Мой шеф перевёл взгляд своих вечно печальных глаз на банку и вздохнул ещё раз.

Так случилось, что мне, человеку от преступлений и преступного мира безумно далёкому, довелось не только оказаться свидетелем по делу об убийстве настоятельницы обители Святой Урсулы, но и свести близкое знакомство с констеблем Айвеном Вильком. Этот новоявленный Геркулес (и истинный герой того запутанного дела), в доверие к которому я смог втереться, поделился некоторыми не вошедшими в официальный отчёт фактами – не подумайте, будто за некую мзду, он человек в высшей степени порядочный, – результатом чего стала статья в «Светском хроникёре», описывавшая события с совершенно неожиданных точек зрения. Например, она излагала взгляды всё того же Грю Мексона, лежавшего в соседней с убийцей палате и столь польщённого о себе упоминанием на страницах нашего издания, что Блинке теперь еженедельно получал смазку для оладий буквально даром.