Конституция свободы

6. Таким образом, признание частной, или раздельной (several)[224], собственности – существенное, хотя далеко не единственное условие предотвращения принуждения. Нам редко удается осуществить последовательный план действий, если мы не уверены в своем исключительном контроле над некоторыми материальными объектами; а если такого контроля нет, то необходимо знать, у кого он есть, чтобы иметь возможность наладить с этими людьми сотрудничество. Признание собственности, несомненно, первый шаг в определении частной сферы, защищающей нас от принуждения; уже давно признано, что «народ, питающий отвращение к институту частной собственности, лишен первейшего элемента свободы»[225] и что «никто не может нападать на раздельную собственность и одновременно заявлять, что ценит цивилизацию. Их история неразделима»[226]. Современная антропология подтверждает тот факт, что «частная собственность очень определенно возникает на примитивных стадиях» и что «укорененность собственности как правового принципа, который определяет материальные отношения между человеком и его окружением, естественным и искусственным, является совершенно необходимым условием любой упорядоченной – в культурном смысле – деятельности»[227].

Однако в современном обществе существенным условием защищенности индивида от принуждения служит не то, что он владеет собственностью, а то, что материальные средства, необходимые для осуществления его плана деятельности, не находятся под чьим-либо исключительным контролем. Одно из достижений современного общества заключается в том, что свободным может быть человек, не имеющий практически никакой собственности (за исключением личных вещей, вроде одежды, – но даже это можно брать на прокат)[228], и что мы можем предоставить другим заботу о собственности, которая служит нашим нуждам. Важно, чтобы собственность была достаточно рассредоточена, чтобы индивид не зависел от отдельных людей, которые были бы единственными, кто может предоставить то, что удовлетворяет его нужды, или были бы для него единственными работодателями.

То, что собственность других людей может быть полезной для достижения наших целей, связано с возможностью обеспечить принуждение к выполнению договоров (enforcibility of contracts). Сеть создаваемых договорами прав – столь же важная часть нашей защищенной сферы и такая же основа наших планов, как и всякая наша собственность. Решающим условием взаимовыгодного сотрудничества между людьми, опирающегося на добровольное согласие, а не на принуждение, является наличие множества людей, способных помочь нам в достижении наших целей, так что никто не связан зависимостью от отдельных людей в том, что касается удовлетворения основных жизненных потребностей или возможности развития в том или ином направлении. Благодаря конкуренции, которую сделало возможной рассредоточение собственности, индивидуальные владельцы конкретных вещей лишаются всякой возможности осуществлять принуждение.

Ввиду широко распространенного непонимания известной максимы[229]следует заметить, что мы не зависим от воли тех, в чьей помощи нуждаемся, потому что они оказывают нам услуги ради достижения собственных целей и обычно мало интересуются пользой, которую мы извлекаем из их услуг. Мы слишком зависели бы от убеждений окружающих, если бы они были готовы продавать нам свою продукцию, только когда одобряют наши цели, а не ради собственной выгоды. Именно благодаря тому, что в повседневных экономических взаимодействиях мы – всего лишь безличное средство для окружающих, которые помогают нам исключительно в собственных целях, у нас есть возможность рассчитывать на помощь совершенно незнакомых людей и использовать ее так, как нам заблагорассудится [230].

Институты собственности и контракта необходимы для разграничения частных сфер индивидов везде, где ресурсы или услуги, нужные для достижения их целей, редки и потому обязательно находятся под контролем того или иного человека. Но если это и так в отношении большинства выгод, которые нам приносят усилия людей, в некоторых случаях это неверно. Некоторые виды услуг, такие как канализация или дороги, если уж они произведены, то обычно их хватает для всех, кто в них нуждается. Предоставление подобных услуг издавна было признанной областью общественных усилий, и право доступа к ним – важный элемент защищенной сферы индивида. Стоит только вспомнить, какую роль гарантированный «доступ к Королевской дороге (Via Reggia)» сыграл в истории, чтобы понять, насколько важными могут быть такие права для свободы индивида.